Кирилл обиженно отвернулся, разглядывая настенную циновку с драконами. А Энди взял какой-то журнал, перелистал и швырнул обратно на стол. От него сильно пахло спиртным.

— Ну что ты молчишь? Нечего ответить?

— А ты ничего не спрашиваешь.

— Я спрашиваю — удержишься ты в седле или нет?

— Не знаю. Постараюсь. Но к чему эти разговоры?

— Постараюсь, — передразнил Брикс. — Да уж постарайся. До Маршалла сотня миль. И это будет бешеная сотня миль. Ты когда-нибудь видел, как несется кошка, если смазать ее задницу скипидаром? Так вот — мы будем нестись еще быстрей.

Назавтра Энди с Кеном ушли рано утром, а Кирилл остался в кабинете. От нечего делать он снова взялся за перевод. Исправил ошибки, а потом переписал набело. У китайца был великолепный набор стальных перьев, и бумага нашлась отличная, так что неожиданная языковая практика доставила Кириллу подлинное удовольствие.

Языки, история, география — в этих предметах он чувствовал себя как рыба в воде. А вот алгебра… Вспомнив о переэкзаменовке, он вдруг понял, что ее не будет. И гимназии больше не будет, кончилась гимназия. Кончилась вместе с прежней жизнью. После всего, что случилось за последние дни, он уже никогда не сможет снова надеть гимназический мундир, снова войти в класс, вытягиваться перед преподавателями и выслушивать их нотации…

Но, где бы он ни был, в Одессе или в Каса Нуэва, никто не отнимет у него права написать о себе, положив перед собой лист хорошей бумаги и обмакнув перо в чернильницу.

«Загадочное происшествие близ Миллвиля!»

«Тайна шхуны «Амазонка»!

«Корабль-призрак! Команда расстреляна юнгой!»

По примеру далласских хроникеров Кирилл начал статью сразу несколькими сенсационными заголовками.

Работа шла споро, и он отвлекся от нее только тогда, когда от голода заныл желудок. Глянув в окно, Кирилл заметил, что тень от соседнего дома дотянулась до середины площади. Значит, солнце уже клонится к закату. Куда же пропал Энди? Застрял в банке?

Кирилл нашел вазу с зелеными яблоками и, подумав, взял одно. Гостеприимный хозяин обязательно предложил бы ему угоститься, не уйди он по делам с Энди. Но куда же они пропали?

«Но куда же исчез юный и беспощадный убийца? — снова принялся строчить он. — Местные жители уверяют, что юнга вместе с сообщником угнал их лошадей и направился в Вайнбург. Однако погоня, организованная шерифом, не дала никаких результатов. А в болотах среди дюн были обнаружены тела двух полисменов, Брауна и Мендосы…»

Здесь Кирилл ненадолго призадумался. Имеет ли он право давать убитым чужие имена? Впрочем, какая разница? Двое помощников шерифа, застреленные в дюнах, так же мертвы, как Браун и длинноносый Мендоса, убитые индейцами. Значит, разницы никакой. Да и читателю далласской газеты все равно, как звали полисменов с далекого атлантического побережья.

Когда стемнело, Кирилл зажег керосиновую лампу и тщательно задернул шторы. Энди строго-настрого запретил ему приближаться к окну и вообще выдавать свое присутствие. Но писать в темноте он не мог, а не писать — тоже не мог.

— Зачем свет зажег? — раздраженно спросил Энди, внезапно появившись в кабинете. — Писака! Лучше бы поупражнялся с кольтом. Кен, ты посмотри, сколько бумаги он перевел! Пошли спать, завтра надо подняться до рассвета.

Поднявшись на последний этаж в узкую комнатушку, Брикс рухнул на койку и принялся стаскивать сапоги.

— Тебя не было так долго, — сказал Кирилл виновато.