Дмитрий Казаков. Русские боги
Моим родителям
Тут много чего намешано. Идеи. Верность. Память. А потом из всех этих штуковин появляется новая форма жизни. Скорее даже не просто форма
жизни, а живая идея. И складывается она из всего, что есть в королевстве живого, а также из того, что народ себе воображает. И еще из того,
что он думал раньше, еще до нашего рождения.
Т. Пратчетт «Вещие сестрички»
Глава 1
Нужно наконец вместе с величайшими философскими умами XIX века иметь мужество признать, что прогресс вовсе не обязателен для человека, что
зло есть в жизни космоса и человечества такое же самостоятельное реальное начало, как и добро, что из-за человека в человечестве и его
истории борются Бог и Дьявол.
П. Б. Струве «Россия»
Пятница началась с того, что Игорь проспал.
В электронных мозгах будильника что-то перемкнуло, и он зазвонил на тридцать минут позже. Игорь открыл глаза, некоторое время полежал,
вслушиваясь в посапывание жены и глядя в полумрак спальни.
И только потом осознал, что зеленые циферки показывают совсем не восемь ноль-ноль.
Далее события понеслись в бешеном, почти спортивном темпе: прыжок с кровати, рывок в ванную, затем на кухню, неудачная попытка одновременно
побриться и завязать галстук. Через полчаса Игорь, дожевывая на ходу колбасу и почесывая порезанную щеку, выбрался в подъезд.
Нажав кнопку вызова лифта, он вспомнил, что забыл дипломат.
Вернувшись за ним, Игорь получил не только тонкий чемоданчик с документами, но и поцелуй от проснувшейся жены. Со второй попытки
спустился-таки на первый этаж и вихрем выскочил из подъезда.
Над Москвой властвовало летнее утро, еще не испорченное жарой, выхлопами и злобой столичного бытия. Небо пока было голубым, а не серым,
плыли по нему желтые облака, и ветер пах свежестью. Из стоявшего буквой «П» дома выходили сонные жители, клацали дверцы автомобилей, с
улицы Шверника доносился рев моторов и шорох шин по асфальту.
Игорь впихнул себя в салон темно-синей «Тойоты Камри», завел мотор и принялся выруливать со двора.
Свернул на улицу и окунулся в поток движения.
Сотни раз езженный маршрут привел его на Большую Ордынку. Как всегда, Игорь потратил некоторое время на то, чтобы отыскать место для
парковки. Вылез из машины и торопливо зашагал туда, где над тротуаром нависал массивный козырек, а над ним горела синим и белым вывеска
«РОС-НорБанк».
Здесь Игорь Ветров проработал девять лет. Пришел после университета, начал с простого экономиста и дорос до начальника отдела ценных бумаг.
Случалось всякое, но ни разу он не испытал желания сменить место работы.
Слишком уж не любил всяческие перемены.
Стеклянные двери разошлись, и он шагнул в вестибюль, где пахло мебельным лаком и искусственной кожей. Охранник за стойкой лениво зевнул,
кивнул в ответ на приветствие. Игорь прошел через рамку металлодетектора и направился к лифту. Тот поднял его на третий этаж, и Ветров
погрузился в привычную суету рабочего дня.
Прошедшие торги в Токио и Сингапуре… цены на золото и на нефть… звонки от взбалмошных клиентов… ошибки экономистов… открытие бирж в Париже
и Лондоне… и бумаги, бумаги, бумаги…
Иногда Игорю казалось, что весь их банк – громадное чудовище, пожирающее информацию сотнями алчных пастей, а потом извергающее тонны
бумажного кала.
|