«Менеджер» усадил «випов» на заднее сидение «мерса». Сам уселся за руль, выехал с автостоянки перед терминалом № 4 и взял курс в сторону вертолетной площадки.

Через несколько минут он припарковал седан на небольшой автостоянке, за которой в два ряда выстроились винтокрылые машины, по сути – воздушные «такси», которыми предпочитают пользоваться многие состоятельные граждане.

Он открыл дверцу, галантно помог даме покинуть салон. Достал из багажника сумку, которую взял в левую руку, и чемодан – его он нес в правой. Лариса вновь взяла прилетевшего из Киева «газовика» под руку. Они втроем направились к ближнему к ним четырехместному геликоптеру, у которого при их приближении стали медленно, но верно раскручиваться лопасти…

Пилот, сухощавый мужчина лет тридцати семи, с типичной для «томми» наружностью, попривествовал своих клиентов взмахом руки, после чего надел шлем и стал запрашивать у своего диспетчера «добро» на вылет. В ходе предварительного инструктажа Рейнджу сказали, что пилот знает свое дело и что никаких сторонних разговоров с ним вести не следует. Мокрушин так и поступил. Сначала он загрузил вещи в небольшой отсек, который находится сразу за креслами для пассажиров. Потом помог Венглинской и «пану» занять кресла и пристегнуться ремнями безопасности. После чего занял единственное оставшееся свободным кресло, пристегнулся и характерным знаком, понятным любому воздушному извозчику, показал пилоту, что они могут взлетать…

Винтокрылый таксомотор шел почти строго на запад, на высоте около полукилометра, параллельно автомагистрали М-4.

Вскоре, хорошо различимые с высоты, внизу и по правую руку, промелькнули кварталы Рединга, небольшого сравнительно города, расположившегося на берегах Темзы, административного центра графства Бэркшир. Хотя поместье носило то же название, что и этот университетский город, с приставкой «старый» – Old Reading – это было, скорее всего, лишь совпадением, потому что находилось оно значительно дальше, милях в шестидесяти на запад, в соседнем графстве…

Пан Мыхайло в начале полета чувствовал себя неважно. Но геликоптер, набрав высоту, шел ровно; никакой качки не ощущалось, так что тошнота быстро прошла. В кабине было довольно шумно, поэтому он, по предложению более опытной в таких делах Венглинской, надел наушники, в которые транслировалась какая-то легкая музыка. Ощутив, что вертолет стал снижаться, пан Мыхайло повернул голову к овальному иллюминатору, расположенному с его стороны. Когда он приезжал в эту страну, его всегда удивляло, что даже в зимнюю пору поля и склоны небольших холмов здесь окрашены в изумрудный цвет. А многие кустарники и даже деревья – завезенные из колоний и привитые, отселекционированные на местной почве – сохраняют свой лиственный наряд…

Ага… вот она – усадьба!

Пан Мыхайло увидел левее, в паре километров, замок в стиле викторанской эпохи – он был коричневато-розового окраса, вытянутый на фоне зеленой лужайки и стены леса, поднимающегося за ним, с острыми башенками… Референт, за день до отлета, нашел в Сети информацию об этом поместье и ознакомил с нею своего шефа, скачав даже несколько цветных фотографий. «Мда… – подумал он, разглядывая поместье, которое их воздушное „такси“ сейчас облетало по широкой дуге. – Неслабая фазенда…»

Шутка ли – три с половиной тысячи акров земли! В самом замке, который, вопреки приставке к названию, отнюдь не древний и даже не «старый» по местным меркам, – всего-то полтора века – имеется шесть отменно декорированных гостиных… Почти два десятка спален с ванными комнатами… Еще на территории расположены с десяток отдельных домов и коттеджей.

Девятьсот акров лесных угодий!.