Вот вам и желание хранить древние предания в чистоте и неизменности! Но решение патриарха только на первый взгляд кажется нелогичным. Ведь и обращение освященного собора с тонкой интеллектуальной работой книжных справщиков напоминает «поправки», вносимые в филигрань кувалдой. Исторические изыскания, с точки зрения Иоакима, сами по себе содержали лишь прообраз истины — они только тогда становились ею, когда утверждались «учителями», теми, кому по чину положено было истиной владеть.

Ярким примером торжества исторической критики стало «беспримерное в летописях церковной истории'' (по выражению П. Смирнова) дело о деканонизации Анны Кашинской . Культ этой местночтимой святой, якобы супруги св. мученика великого князя Михаила Ярославича Тверского, процветал, утвердившись уже при московском дворе , когда Житие княгини Анны попалось на глаза Иоакиму. То ли он сам наткнулся в тексте на явные исторические несообразности, то ли чудовские летописцы  обратили на них внимание патриарха, но на рукописи появилась суровая резолюция: «[7] 186 (1677) году патриарх Иоаким сей книге — лживое списание о Анне Кашинской, сложение кашинского попа с причетники и своими сродники — указал быти в своей ризной казне впредь для спору» .

В том же году патриарх отправил в Кашин для расследования комиссию во главе с митрополитом Рязанским Иосифом и архиепископом Тверским Симоном. Выяснилось, что культ княгини Анны приобрел популярность в Смутное время, когда кашинские жители были весьма озадачены сохранностью своего города в условиях всеобщего разорения. Недоумение разъяснил пономарь ветхой деревянной церкви, сквозь полусгнивший пол которой виден был древний гроб. Прозорливому клирику привиделась святая в иноческом одеянии, укоряющая кашинцев, что они во время службы сидят, подложив шапки, на ее мощах, в то время как именно ее молитвы охраняют город от супостатов.

Так кашинцы нашли, кого благодарить за спасение своей жизни и имущества. Храм чудесно обновился, к гробу потянулись паломники. Тверским архиепископом Ионой мощи были открыты и свидетельствованы при царе Алексее Михайловиче и патриархе Иосифе. К тому времени они переместились в специально построенный каменный собор и вовсю творили чудеса. Имелись житие и служба преподобной, клир собора св. Анны зажил припеваючи, так что Иоаким заподозрил «кашинского попа с причетники» неспроста.

На Западе, где католицизм породил невероятное количество ложных святых, как раз в это время ученое общество болландистов официально разоблачало их десятками. На Руси покушение на святого столь близко граничило с ересью, что признать чье–то житие льстивым и лживым мог разве что бесшабашный Большой собор 1667 г., руководимый заезжими греками (он поставил под сомнение житие Евфросина Псковского). Нужно было обладать твердостью Иоакима и его склонностью к порядку, чтобы вынести вопрос о самом существовании святой на открытое расследование.

Выездная комиссия архиереев доложила освященному собору немногое. В Житии утверждалось, что мощи «никако же тлению непричастны'', а по осмотру они оказались частично истлевшими и разрушившимися. Ризы же, согласно Житию «единако нетленные», на поверку истлели вовсе. Достоверность чудес Иосиф и Симон даже не стали проверять, сочтя их явно выдуманными. Главная аргументация против культа св. Анны была получена путем изучения исторических источников в Москве.