– А ежели мне тебя повесить? – я теряю терпение – И назначить нового главу?

– Он избирается магистратом – побледнел Каменев – Но если такова ваша воля… Большое разрушение в городом хозяйстве случится, прямой вам убыток… царь-батюшка.

Ага, признал все-таки.

– Послезавтра собери магистрат и самых именитых купцов. Там решим.

В целом в городе вполне работающее самоуправление. Власть имеет торговое сословие, которое мне кровь из носу надо привлечь на свою сторону. Как водится – кнутом и пряником.

Каменев облегченно кланяется, тряся париком. Собирается уходить.

– Постой. Есть в городе люди из ученого сословия? – интересуюсь я.

– Так точно-с. Двое. Профессор Иоганн Гюльденштедт из балтийских немцев. Естествоиспытатель. Был в экспедиции, исследовал земли между Тереком и Сунжей, по возвращению – губернатор замялся.

– Застрял в Казани.

– Из-за возвращения истинного царя русского – польстил мне Каменев.

– А второй?

– Пустой человечек. Иоганн Фальк. Из свеев. Закончил Уппсальский университет, студировал медицину.

Про Фалька я слышал. Это был один из "апостолов Линнея». Так называют учеников великого шведского естествоиспытателя Карла Линнея, сделавшего огромный вклад в изучение биологии и зоологии.

– Пустой человечек – тем временем говорил Каменев о Фальке – Имеет пристрастие к опию, живет с какой-то служанкой в хибаре на окраине Казани.

– Упреди обоих, что буду к ним завтра поутру

* * *

Жан уже налил и согрел мне ванну, поэтому закончив с Каменевым, я отправляюсь в мыльную. Сбрасываю пропотевшую одежду, с удовольствием погружаюсь с головой в горячую воду. Лакей приносит чистое белье, забирает грязное.

– Может позвать Агафью? – наклоняется ко мне Жан с двусмысленной улыбкой – Потереть спинку-с. Девица изрядной опытности.

– Откуда прознал?? Лапал уже?! – я хватаю лакея за ухо. Тот взвизгивает, но терпит – Как же можно-с, мы же с пониманием… Но слухи ходят-с.

– Пресекать слухи, внял? – я отпускаю Жана – Ежели девицу растлили – не ее это вина. Так всем слугам и передай.

– Все понял-с.

– Поди прочь, видеть тебя не могу. Оденусь сам.

Начинаю намыливать голову, но так и не смыв засыпаю прямо в ванне. Будят меня нежными прикосновениями к волосам. Кто-то массирует кожу, смывая пену. Открываю глаза – Маша!

– Ты здесь?

– Уложила спать Акульку и принялась искала тебя, а ты вона где…

– Зажги еще свечей – я разглядываю девушку. Устала, но глаза горят. Максимова стаскивает с головы белый платочек с красным крестиком, начинает расстегивать длинное серое платье. Затем зажигает свечи в подсвечнике, на пол падают нижние юбки, сорочка.

– Вода еще теплая – Маша смущенно улыбается, прикрывая голую грудь рукой – Ты не против?

Не дожидаясь ответа, залезает ко мне в ванну. И сразу целует в губы. Страстно так. Интересно, удастся нам домыться? Девушка прижимается ко мне грудью, садится сверху. Ведь так воду расплещем?

– А помыться?

– Потом!

Глава 2

Ночью меня будит Перфильев. Долго стучится в запертую дверь спальни, наконец, я открываю. В руках у Афанасия Петровича факел, лицо хмурое.

– Что случилось? – я оглядываюсь. Маша натягивает повыше одеяло, но любопытство побеждает и она тихонько выглядывает из под него.

Старый казак, заметив Максимову, качает головой, кивает мне выйти в коридор.