- Слыхал, как киевский князь поносил меня? - отрывисто бросил Роман.

- Собака лает - ветер носит, - прогудел воевода. Такому князем быть не должно, - прошипел Роман.

- Знамо дело.

Роман обернулся через плечо. Воевода стоял перед ним опустив руки, и на лице его читалась готовность повиноваться любому приказу.

- Подымай дружину, - сквозь зубы прошептал Роман.

Утомлённого пиром Рюрика отроки уже под утро отнесли в опочивальню, но как следует проспаться ему не дали. Хмельной, он спал крепко и не слышал поднявшихся в тереме криков и шума и проснулся лишь, когда его крепко схватили за плечи и встряхнули.

- Пошли вон! - проворчал он сквозь сон. - Кто тут смеет мешать князю отдыхать?

- Наш князь Роман, - ответил грубый голос. - А ты - никто.

Рюрика стащили с постели и стали вязать руки за спиной.

В Вышгороде в высоком княжеском тереме в женской светлице сидели за рукодельем княгиня Анна Юрьевна туровская и её падчерица Предслава Рюриковна.

За окном была тихая ясная зимняя погода, медленно красиво падал снежок, и обе женщины то и дело отрывались от вышивания и останавливали взгляд на окне. Уж давно ушли в поход князья, и в тереме установилась тишина и покой.

Две женщины жили скромно. Поутру просыпались, стояли заутреню, потом оделяли нищих и осматривали хозяйство. До обеда слушали чтение Писания и вышивали. После обеда катались по берегу Днепра по первопутку на санях. Отстояв вечернюю службу, опять сидели в светёлке, слушали басни и рассказы калик. Дни шли за днями.

Накануне приехала из Белгорода молодая княгиня Верхуслава Всеволодовна с дочерью Ефросиньей. Но даже живая и весёлая девочка ненадолго оживила полусонный терем. Обе княгини с удовольствием нянчились с малышкой, но сейчас девочка спала после обеда, и в тереме тоже всё задремало.

- Господи, - вздохнула Анна Юрьевна. - Ох ты, Господи…

- Что с тобой, матушка? - обернулась к ней Предслава. - Недужится?

- Нет, - покачала головой княгиня. - Тревожно мне что-то. Скорее бы наши ворочались из похода.

- Они живы, я чувствую, - убеждённо сказала Предслава. - Кабы стряслась беда, гонец бы уж пришёл.

- А может, гонца послать некому, - молвила Анна Юрьевна.

- Христос с тобой, матушка! - перекрестилась Предслава. - Да нешто сейчас старые времена? Нешто одолеют половцы наших? Вон какая сила на степь пошла.

- Сила-то сила, да кто её ведёт, помыслила ли?

Предслава хотела было что-то возразить, но замолчала. И впрямь, как она могла забыть - ведь отец отправился в поход вместе с Романом волынским! В таком походе может случиться всё, что угодно!

В молчании прошло несколько томительных минут. Потом Предслава не выдержала и встала, подошла к оконцу.

Снаружи всё было белым-бело. Город дремал в послеобеденной истоме. Чернели срубы изб, заборов и теремов, серело окутанное снеговыми облаками небо, вдалеке застыла покрытая льдом река. Редко-редко кто покажется на улице - только издалека доносится крик и смех детворы. Этим снегопад нипочём.

- Скачет кто-то…

На улице показался облепленный снегом всадник. Отчаянно погоняя коня, он спешил к терему.

- От Рюрика! - Анна Юрьевна вскочила и бросилась в сени.

Вскоре перед ними предстал тяжело дышащий дружинник. Снег покрывал его охабень, шапку и сапоги. Ввалившись в сени, он встряхнулся, как пёс, и повалился перед княгинями на колени:

- Матушка-княгиня, беда!

- Они… погибли? - выдавила Анна Юрьевна.

- Все живы, сохрани Господь, - дружинник перекрестился, - но захватил их Роман галицкий, князя Рюрика заковал в железа, бояр его похватал, сыновей под стражей держит… И так повелел сказать, что лишает князя Рюрика княжьего имени.