Оказывается, целый год дед через ветеранское общество договаривался о поездке в ФРГ, мол, по боевым местам полный кавалер орденов Славы едет, отдал за билеты все семейные деньги и покинул Родину, не поставив в известность ни родственников, ни товарищей своих.

* * *

Ехал поездом четверо суток, через несколько границ перебирался, пока наконец не прибыл в Западный Берлин, где на перроне его встретил пожилой переводчик Ганс, как утверждали в ветеранском обществе, убежденный социалист.

Пять дней искали по жаре тот дом… Похоже было, что еще немного, и Ганса хватит сердечный приступ. Дед же держался стоически, таская на плече тяжелый аккордеон. Пару раз сунулись не туда, а потом, вечером, уже собираясь возвращаться в гостиницу, дед вдруг узнал дом доподлинно.

Входил в него дед, надев на плечи аккордеон.

Их встретила удивленная семья пожилых людей.

– Вы давно здесь живете? – перевел вопрос деда Ганс и получил ответ, что это – фамильное гнездо рода фон Зоненштралей, чьими прямыми потомками являются хозяева дома…

Дед видел, какими глазами смотрит на аккордеон немец, и окончательно уверился, что явился точно по адресу.

Их пустили внутрь, предложили сесть и выпить кофе. Хозяин дома продолжал пожирать глазами инструмент с перламутровыми клавишами, а дед сидел, поглаживая грубой рукой гербы и наклейки на фасаде аккордеона.

Ганс выпил кофе и отдышался. Пауза растянулась до странности, пока не задала вопрос немка:

– Пообедаете?

– Время ужинать, – уточнил дед.

Ганс перевел как «спасибо, нет»…

– Что привело вас сюда? – наконец решил выразить интерес хозяин дома.

– Был я здесь в сорок пятом, – начал дед и удостоился кивка. – Я был русский солдат… – продолжил.

– Я я, – подбодрил немец.

Дед глубоко вздохнул, так что брякнули медали.

– Возможно, в этом доме я убил человека…

Немец слушал переводчика и в этом месте перестал даже моргать.

– Война, понимаете ли… Может быть, я вашего отца застрелил?

На этом месте хозяин дома поднялся из кресла и вышел из гостиной.

– Он сейчас вернется, – пообещала хозяйка, но прошло минут десять, прежде чем немец появился вновь.