|
Во-вторых, ее владелец устроил здесь жуткий беспорядок. Когда ты на улице и следишь за автомобилями, вокруг толчея и суета, все время что-то происходит, можно поглазеть по сторонам. Даже в задней комнате магазина слышны голоса покупателей, и ты чувствуешь, что жизнь продолжается. Но здесь, в сумрачной тишине, казалось, что время остановилось. Кто бы ни был этот Дамаск и что бы он ни совершил, жил он как свинья. Темень, вонь и тишина навалились на Брауна, заставив его в очередной раз горько пожалеть о том, что он пошел работать в полицию, а не в санитарную инспекцию. Если бы у него в свое время хватило ума, он сейчас разъезжал бы на мусорной машине, которая хоть и воняет, но все же не так, как эта квартирка, и работал бы он при ясном свете ноябрьского солнца. Браун подумал, не поднять ли шторы на окнах, но решил, что лучше не стоит, устроился поудобнее на стуле в кухне и стал уже было задремывать, как услышал, что в замке входной двери поворачивается ключ. Сон как рукой сняло.
Он встал и прижался спиной к кухонной стене. Дверь отворилась. Снова наступила тишина. Дверь закрылась, отрезав полоску света, пробивавшуюся с лестничной площадки. Кто-то вошел в комнату и двинулся к кухне. Браун колебался лишь мгновение. Затем он возник в дверях с револьвером в руке и коротко сказал: – Стоять на месте! На него испуганно глядела хорошенькая рыжая девушка.
– Что вы делали в квартире? – спросил Карелла. – Пришла в гости к Уолли. – К какому Уолли? – К Дамаску. – Кто дал вам ключ? – Уолли. – Когда? – Давно, несколько месяцев назад. Девушка была красива, знала об этом и пользовалась своей очаровательной наружностью очень умело. Волосы медно-красного цвета прекрасно контрастировали с белой кожей и большими зелеными глазами. Носик задорно вздернут, рот большой, губы крупные и ненакрашенные. Зеленое шерстяное платье удачно подчеркивало ее соблазнительные формы. Девушка сидела на стуле, закинув одну стройную ножку на другую, и ослепительно улыбалась детективам, заставив каждого пожалеть, что он не допрашивает ее один на один, подальше от похотливых коллег. – Расскажите о ваших отношениях с Дамаском, – предложил Клинг. – Сами знаете, – скромно потупилась она. – Лучше вы нам все-таки расскажите, – попросил Браун. – Мы часто встречаемся, – сказала Мэнди. – Как часто? – Очень часто. – Вы живете вместе? – Что вы хотите этим сказать? Им никак не удавалось проявить необходимую строгость. Аманда Поп была так очаровательна и так по-женски хрупка, что им совершенно не хотелось не то чтобы разбить или поломать, но даже потревожить это произведение искусства. Они стеснялись убогой обстановки своего участка, светло-зеленых крашеных стен, обшарпанных столов, пыльного бачка с питьевой водой, ржавых решеток на окнах, унылых ящиков с документами, клетки для задержанных – к счастью, в данный момент пустовавшей. В это мрачное помещение красота заглядывала редко, и сыщики, задавая серьезные вопросы строгим тоном, чувствовали за собой какую-то вину. – Так жили вы с ним или нет? – спросил Карелла. – Мы жили в разных квартирах, – сказала Мэнди. – Где ваша квартира, мисс Поп? – Пожалуйста, зовите меня Мэнди. Клинг откашлялся. – Так где же находится ваша квартира? – спросил он. – Мэнди, – добавила она таким тоном, каким учительница произносит трудное для маленького ученика слово. – Мэнди, – послушно повторил Клинг и снова кашлянул. |
