– Это почему ж?

– В незапамятные времена стояла на том месте церковка, в честь Ильи-пророка построенная. Да стала разрушаться. Забросили ее. А в лесах недалече монастырь стоял, и игуменом в нем был преподобный Адриан. Праведник, каких поискать.

Мученическую кончину принял. Разбойники ночью ворвались в обитель, думали богатства найти несметные, а там пусто. Измывались над старцем, пытаясь дознаться, где сокровища спрятаны, только все зря. Убили старца и монахов, взяли, что нашли, и тело убиенного игумена унесли да на реке Ушломе и бросили. А на месте старой Ильиной церкви, аккурат год спустя, возьми да и вырасти известное дерево – рябина.

– Обычное дело.

– Обычное, мил человек, да не обычное. Стало то деревце смолкой истекать, вроде как медом. Люди пригляделись, а это не смолка вовсе, а миро.

– Таки и миро?

– Миро. Люди стали приходить и получали исцеление у дерева от разных хворей.

– Как так? – Возчик причмокнул языком. По всему было видно, что не слишком доверяет он словам монахини.

– А так. Поклонится человек деревцу, прикоснется к веточкам, и хвори как не бывало.

– Дерево же! – не верил возчик.

Мужчина с бородой безучастно смотрел в сторону. Не понять – слышит ли он, или же мысли его находятся в ином месте, далеко отсюда, от разговора о праведниках. Рядом с ним покоилась его поклажа – небольшой фанерный сундучок и тряпичный узел. Изредка мужчина взглядывал на ребенка, жмущегося к монахине. Взгляд этот был не ласков и не злобен. Таилась в нем думка, но о чем она?

Встречаясь с бородачом глазами, девочка прятала лицо в складках одежды сестры Степаниды.

– Дерево, – согласилась монахиня, поглаживая ребенка по голове. – Только непростое. Люди так и потекли с окрестных сел к рябине. Поток не иссякал. И издалека приезжали. А один раз пришел на сие место причетник из ближнего села и разъяснил, что по правилам святых отцов негоже кланяться дереву. Нужно, мол, на этом месте прежнюю церковь выстроить заново. Народ понял разумную речь. Обратились к боярыне, помещице местной.

– И что боярыня?

– Благочестивая была, разрешила строить, денег дала. Рябину не тронули, храм отстроили рядом, а после позвали игумена и попросили устроить монастырь. Так и стало. Постригся в том монастыре и житель ближнего села Иван. Принял имя Ионы. Тихий был и незаметный. А перед смертию открыл Иона игумену благочестивый поступок отца своего с убиенным мучеником Адрианом.

– Отец этого Ионы, выходит, знавал старца Адриана?

– Рассказал Иона, что отец его поверженные при реке Ушломе мощи убиенного старца ночью вывез и похоронил в разрушенной церкви, а на месте погребения посадил рябину, и якобы теперь на том месте и совершаются чудеса и исцеления.

– Вон оно что! – воскликнул возница. – Так это мощи Адриана-мученика миро источали!

– После, батенька мой, братия мощи святого извлекла, а рябину игумен трогать не велел. И с тех времен в приходской церкви Рябининой пустыни бывает праздник перенесения святых мощей.

– Это о какую же пору, матушка?

– В ноябре месяце, мил человек.