– Что-то ты слишком молчалив, брат, – сказал Кит, улыбаясь, Николасу. – Пойдем с нами, развеселишься: сегодня вечером Дуглесс будет обучать нас одной новой карточной игре под названием «покер»!

Но Николас отвернулся от брата: что-то произошло сегодня, он и сам не смог бы сказать, что именно. Вот за ужином он отведал шоколадного печенья, которое испекла эта женщина, и ему вдруг стало ясно – внезапно, безо всяких объяснений! – что она вовсе не враг ему!

Даже вручая ей перстень, он называл себя в душе дураком! Николас не уставал твердить себе, что он единственное во всем доме разумное существо, не склонное верить в то, что Дуглесс, мол, этакий дар богов! И если все ее добрые дела на поверку окажутся потом чем-то скверным, то он единственный из всех, кто был способен понять ее истинную Природу!

Но в этот вечер, пока он ел ее чудесное печенье, его прямо-таки захлестнули наплывающие видения, они переполняли его сознание. То он видел ее с распущенными волосами, с голыми ногами, восседающей на какой-то странной формы металлической раме с двумя колесами. То обнаженной, и вода струилась по ее прекрасному телу. И наконец, ему представилось, как она прижимает к груди его перстень и смотрит на него взором, исполненным любви! И тогда, не думая, он снял с пальца перстень и подал его ей: каким-то непостижимым образом перстень этот казался уже принадлежащим ей!

– Слушай, Николас! – обратился к нему Кит. – Да ты здоров ли?

– Да-да, – рассеянно ответил он. – Вполне здоров.

– Так ты тогда присоединишься к нам? – опять спросил Кит.

– Нет, – буркнул себе под нос Николас. Он не хотел оказаться рядом с этой женщиной, не хотел, чтобы она вызывала в его воображении образы того, что, как ему было доподлинно известно, никогда не могло происходить. Если бы он стал проводить с нею время, то того и гляди еще начал бы прислушиваться к ней, даже принялся бы верить кое-каким ее абсурдным россказням насчет прошлого и будущего!

– Нет, я не приду, – сказал он Киту. – Я буду работать.

– Работать? – с иронией переспросил Кит. – И никаких женщин, да? Я вот все думаю: а затаскивал ли ты хоть одну бабенку к себе в постель с тех пор, как к нам прибыла леди Дуглесс?!

– Она не… – начал было Николас и замолчал: ему вновь вдруг представилось, как Дуглесс сидит и улыбается ему, а ее мягкие волосы рассыпаны по плечам!

– Стало быть, все к тому и идет?! – засмеялся Кит. – Что ж, я не могу винить в этом тебя: женщина и впрямь прекрасна! И как же ты думаешь с ней поступить: взять в любовницы после свадьбы, да?

– Ни в коем случае! – воскликнул Николас. – И женщина эта для меня – ничто! Можешь взять ее себе! А я бы только и желал никогда впредь ее не видеть и никогда впредь не слышать ее голоса! Я вообще хотел бы, чтобы она никогда не появлялась в моей жизни!

– Так-так! Стало быть, гром таки грянул! – воскликнул, дразня его. Кит и, все еще улыбаясь, на всякий случай отступил чуть назад – он явно получал удовольствие, наблюдая за тем, как страдает он, Николас!

Николас вскочил с кресла: его бесил насмешливый тон всепонимающего брата, и он был готов уже полезть в драку. Однако Кит отскочил к дверям, и, стоило Николасу двинуться в его сторону, как он, громко хохоча, выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь перед самым носом Николаса!

Вновь усевшись за стол, Николас попытался было целиком сосредоточиться на лежавших перед ним счетах, но все его мысли были заняты той, рыжеволосой. Она там сейчас смеется, радуясь собственным деяниям! Но если расстроится, он сразу это почувствует.