– Оставьте-ка это для вашей супруги! – воскликнула Дуглесс. – Так что, вы уберетесь наконец с дороги или нет? Мне нужно одеться и выметаться отсюда!

Беря ее за руку, он спросил:

– Вы сердиты на меня из-за того, что я вас поцеловал, да?!

– Я сердита на вас из-за того, что… – начала было она и, не договорив, отвернулась от него. В самом деле, из-за чего, собственно, она злится? Он проснулся и, обнаружив, что она спит в его постели, принялся целовать ее. Он же не попытался овладеть ею и, по правде говоря, вел себя как истинный джентльмен, и только! И он ни разу даже и намека не сделал на то, что между ними возможно нечто большее, чем обычные отношения между нанимателем и служащим!

Это она, она сама все заварила! Из-за его дразнящей наготы, из-за того, что они веселились с ним вместе, а в особенности потому, что, порвав с Робертом, она страдала, вот и вообразила, будто между нею и Николасом есть что-то большее, чем было на самом деле!

– Я вовсе не сержусь на вас! – сказала она. – Но я безумно злюсь на себя! Вероятно, это была просто реакция на стресс!

– Реакция на стресс? – переспросил он.

– Ну да! Иногда бывает ведь так, когда – как это и произошло со мной! – тебя обманывают или бросают, и из-за этого попросту хочется вскочить в первый попавшийся поезд и уехать куда-нибудь! – Однако он все никак не мог понять ее и выглядел озадаченным. – Я просто подумала, что вы могли бы заменить мне Роберта. Возможно даже, мне попросту хотелось вернуться домой с обручальным колечком на пальце! Ведь если б дома узнали, что я обручена, то, скорее всего, не стали бы задавать мне слишком много вопросов о том, что же случилось с тем мужчиной, с которым я улетала из Америки! Простите меня за то, что позволила себе так подумать! – проговорила она, подымая к нему лицо. – Может, лучше вам все-таки найти себе другого помощника.

– Понимаю, – ответил он. – Вы неспособны устоять передо мною. Все в точности так, как и объясняла та дама-экскурсовод: нет женщины, способной устоять передо мною!

– Ну уж нет, я-то вполне способна устоять перед вашими чарами! – гневно вскричала Дуглесс. – В особенности теперь, когда мне уже известно, сколь чудовищно вы эгоистичны и самовлюбленны! Теперь я смогла бы даже жить с вами вместе и тем не менее не поддаваться вашему обаянию!

– Нет, не смогли бы!

– Смогла бы! И я вам это докажу! Я вам помогу решить эту таинственную загадку, и, даже если на это потребуются годы, я и не подумаю испытывать к вам хоть что-то! – И, злобно прищурившись, добавила:

– А когда у вас будут какие-нибудь очередные дурные сны, я попросту запущу в вас подушкой! Ну что, теперь вы намерены пропустить меня в ванную?!

Николас дал ей пройти, и она яростно захлопнула за собою дверь ванной. Глядя на эту закрытую дверь, он не мог не улыбнуться. Ах, Дуглесс! – думал он. – Милая, милая моя Дуглесс! Ты-то, возможно, и сумеешь устоять передо мною, но что делать мне? Пробыть целый год вместе и не прикасаться при этом к тебе?! Да я с ума сойду!

И, повернувшись к двери ванной спиной, он стал одеваться.

– Дуглесс, – начал было он, – я…

– Хочется верить, лорд Стэффорд, – резко оборвала его она, – что с этим мы покончили. Я – мисс Монтгомери, ваша секретарша, и только – не больше и не меньше! И я надеюсь, сэр, что вы это запомните и сумеете держать себя в руках, чтобы не порождать в окружающих впечатления, будто наши отношения предполагают нечто большее, чем есть на самом деле.