– Нет. Во-первых, у меня нет фонаря. Это твой хозяин заковал тебя? Кто он такой?

– Да, сэр. Он, сэр. Вы один из рыцарей, да, сэр? С юга?

– Верно.

– В детстве, сэр, я видела рыцарей; они приезжали в нашу деревню. Высокие мужчины на огромных конях. В железной одежде. У вас есть железная одежда, сэр? – Она отняла одну ладонь от лица и провела по моей руке. – Ну и ну!

– Ты рабыня? – Внезапно жуткий протяжный вой зазвучал в моей голове: я содрогнулся, но он скоро стих. – Как зовут твоего хозяина? Чья ты рабыня?

– О, я его рабыня, сэр. Он нехороший, сэр, не похож на своего отца, но я видала людей и хуже, сэр. Но он суров, сэр. Суров. – Старуха захихикала. – Он обходился бы со мной лучше, будь я помоложе, сэр. Вы знаете, как это бывает. Его отец благоволил ко мне, сэр. Хюмир, сэр. Он мне не нравился, сэр, поскольку был огромный, в два раза больше вашей лошади, сэр. Но он был добр ко мне, только я тогда не понимала этого, сэр, а он жалел, что я такая маленькая, сэр. А теперь я слишком стара, сэр, поэтому Хиндл не трогает меня. Женщины должны трудиться, чтобы не помереть от голода и холода, сэр, так они говорят. Только я не знаю, что хуже.

– Хиндл – твой хозяин?

Старуха села и закивала:

– Да, сэр.

– Насколько я понял с твоих слов, он ангрид.

– В смысле – великан, сэр? Да, сэр. Они называют Ангр своей прародительницей.

– Если ты убегаешь от него…

– О нет, сэр! – Старуха казалась потрясенной. – Я бы не стала убегать от него. Я бы померла с голоду, сэр, и никогда не добралась бы до краев, где живут обычные люди. А если бы и добралась, я бы померла с голоду там. Кто станет кормить старую женщину вроде меня?

– Я кормил бы, если бы мог, – сказал я. – Но ты права, я не смог бы. По крайней мере, в настоящее время. Почему ты болтаешься здесь ночью, когда должна спать дома в постели?

Она захихикала.

– Ты эльф? И приняла такое обличье, чтобы подшутить надо мной?

– О нет, сэр!

– Тогда почему ты здесь?

– Вы мне не поверите, сэр.

Гильф заскулил; я погладил его по голове и сказал, что мы двинемся дальше через пару минут.

– Дело в мужчине, сэр. Да-да, и мне не следовало смеяться. Но я проделала страшно долгий путь, сэр, и очень утомилась за день непосильного труда. Если бы… если бы вы немного подвезли меня, сэр, я благословляла бы вас до конца своих дней, сэр. Я задумчиво кивнул.

– Я хотел сказать, что если бы ты убегала от хозяина, я пожелал бы тебе удачи, но ничем не смог бы тебе помочь. Мне надо добраться до Утгарда как можно скорее. Я не хочу сажать на коня второго седока – он и так хромает. Ты весишь вдвое меньше меня, а вес моих доспехов составляет половину моего веса. – Я встал и помог подняться на ноги старухе, казавшейся страшно худой и измученной в лунном свете. – Поэтому мы просто посадим на коня тебя.

Она тихонько взвизгнула, когда я легко поднял ее и посадил на своего белого жеребца.

– Вот так. Не обязательно свешивать ноги по сторонам седла, и я сомневаюсь, что у тебя это получится в твоих юбках. Сиди, как сидишь, и держись за заднюю и переднюю луки седла. Я поведу коня в поводу, и он пойдет не быстрее меня. Куда мы направляемся?

Старуха указала вдоль живой изгороди:

– Очень, очень далеко, сэр.

– Быть такого не может. – Я внимательно смотрел себе под ноги и не оборачивался к старухе.