— Где Клемент? — потребовал он ответа.

— Мой отец мертв, — ответила Женевьева, и гримаска боли промелькнула на ее прекрасном лице, но моментально исчезла. Когда она научилась так скрывать свои эмоции? Задавался Бэрен вопросом. Когда начала держаться так отстраненно? Такая яркая, как звезда, такая же красивая и такая же недосягаемая. Но ведь тогда она не была столь недоступна и столь далека для него? Эта мысль грела его так же, как и произнесенные далее слова.

— Это я вызвала вас, — сказала она.

— Вы? Зачем? — сердито спросил Бэрен. Для чего его тащили через всю страну? Ради прихоти женщины? Ради вечного мучения?

С мрачным выражением лица Женевьева следила за ним, как он опять начал командовать, что, в принципе, было в характере рыцаря. Бэрен говорил себе, что она не знает его, что ее молчание никоим образом не является реакцией на ответ. И все же светло-голубые глаза, казалось, как и раньше отражают в себе всю мудрость, не свойственную столь юному созданию. В них было понимание, возможно, даже всего на свете, в том числе и его, Бэрена.

Он решил, что это просто игра света, но пристальный и спокойный взгляд удерживал мужчину. Бэрен чувствовал, как поток силы пролетает от нее к нему прямо в душу. Он смотрел на эту женщину, которой от природы дано быть нежной и мягкой, и удивлялся той стали, что отражалась в глазах девушки и звучала в ее голосе.

— Когда-то вы поклялись служить этой семье всегда и везде, — сказала она. — Вы помните?

Бэрен в напряжении сжал челюсть. Конечно, он ничего не забыл. Воспоминания о клятве перенесли его в прошлое, пусть там и было мало приятного.

— Сейчас вы нужны мне. Вы не откажете? — спросила Женевьева, в ее ясных глазах застыл вопрос.

Бэрен глупо уставился на нее. Он пытался не замечать ожидания, светившегося в глазах, в синей глубине которых отражалось невысказанное обвинение. Ему даже не надо было размышлять, откуда там оно взялось. Рыцарь мог дать ей любой ответ, кроме одного. Глубоко вздохнув, он опустился перед ней на колено и склонил голову.

— Что вы прикажете мне, миледи? — спросил мужчина внезапно охрипшим голосом.

Весь зал погрузился в гробовую тишину, будто все находившиеся в нем люди задержали дыхание в ожидании ее ответа. Бэрену казалось, что этот момент длится целую вечность. Прошлое окружало его, желал он того или нет, оно сжимало ему грудь, не давая вдохнуть, и на мгновение мужчина решил, что в легких и вовсе не осталось воздуха. Наконец, рыцарь услышал ее голос, мягкий и спокойный.

— Я прошу вас на мне жениться, — сказала Женевьева.

При этих словах потрясенный Бэрен резко вскинул голову и вскочил на ноги. Правильно ли он все расслышал или это было лишь игрой его воображения, которое еще находилось во власти воспоминаний? Рыцарь уставился на нее, дыхание с трудом рвалось из груди, сердце, подобно сотне барабанов, отбивало сумасшедший ритм.

— Зачем? — потребовал он.

Не поддавшись агрессивному тону его вопроса, Женевьева ответила так спокойно, как будто они обсуждали погоду, а не это сумасшедшее предложение.

— Потому что отец мертв. Мне нужен муж, а иначе мои земли будут отобраны. Соседи предъявляют претензии на Брандет, желая присоединить его к своим территориям. А я сама могу выбрать себе мужа.

— Значит, вы вдова? — спросил Бэрен. Мысли в его голове скакали как сумасшедшие, и было тяжело сосредоточиться на чем-то одном.

— С чего вы решили так, Бэрен? Я никогда не была замужем, — сказала Женевьева. В ее голосе прозвучали нотки напряжения впервые с того момента, как она вышла к нему, такая холодная и далекая.

Он чувствовал себя последним дураком, а не бесстрашным рыцарем и непобедимым воином.