Она засмеялась.

— О, это все мое дурное влияние, да?

— Очень хорошее влияние. — Поправил я. Если бы несколько месяцев назад, в это мгновение подумал я, мог себя представить сидящим здесь и упрашивающим женщину не пересекать континент ради меня, я бы решил, что свихнулся, но это было далеко от истины. Вайолет помогла мне найти себя. — Ты всегда можешь подать заявление на вступление в лондонские университеты и понаблюдать за развитием наших отношений следующие недели. Во все вузы вступительные экзамены одинаковые.

Она ухмыльнулась, глядя на меня.

— Одинаковые, да? Ты изучал этот вопрос?

— Возможно немножко, — признался я.

Она крутила ножку бокала.

— Я могла бы подать заявление. И потом посмотреть, какой институт меня примет.

— И мы смогли бы провести еще немного времени вместе, и я доказал бы тебе, что именно тот, за кого себя выдаю. Тебе не нужно решать это прямо сейчас.

— Я нервничаю, — произнесла она, глядя на меня из-под ресниц. — Кажется все серьезно.

Я кивнул.

— Так и есть. Но разве это плохо?

— Находится с тобой здесь и сейчас мне кажется правильным, и я не хочу, чтобы это прекращалось. — Она отрицательно покачала головой. — Но заглядывать в будущее всегда непросто. Меня это пугает. Я не хочу снова страдать.

— Меня оно тоже пугает, но я слишком много и хорошо работаю, чтобы стать тем, кем хочу быть. Я всегда хотел быть лучшим адвокатом. А теперь я хочу быть мужчиной, которого ты заслуживаешь.

— А как же лучший адвокат? — дразня, спросила она.

— Конечно, я хочу и того, и другого.

— Ну, если кто и способен иметь все, что хочет, так это точно ты.

— Приятно это слышать. Потому что я хочу тебя. — Я протянул к ней руку через стол.

И румянец расцвел на ее щеках. Вайолет редко смущалась, и в ее румянце было чем-то очаровательным, в этой очаровательной женщине такой красивой, обаятельной и умной, которую смог смутить такой мужчина, как я, так открыто желающий ее.

— Давай не будем торопиться, хорошо? — попросила она.

— Конечно, ты влюблена. Думаю, и я влюблена в Александра Найтли, — ответила она. — Он такой очаровательный, Вайолет.

Я вздохнула и рухнула на кровать.

— Я говорю совершенно серьезно. Это настоящая катастрофа. Ты должна отговорить меня или дать свои рекомендации, может попить какие-нибудь лекарства, чтобы излечиться. — Я парила на седьмом небе от счастья с субботы и не могла перестать постоянно улыбаться. Мне показалось, что даже не осознавая, но, видно, я ждала, когда Найтли скажет мне, что хочет большего, не хочет, чтобы я уезжала. И танцы с ним в парке и разговоры, что он хотел меня, позволили этому порыву чувств вырваться наружу. Словно я сама ждала, чтобы признаться самой себе, что влюблена в Александра.

Скарлетт засмеялась.

— Я думаю, что это замечательно.

— Он танцевал со мной в Беркли-сквер, засранец. Он сказал, что мы должны послушать соловьев.

— О боже, ты имеешь в виду песню?

Я вздохнула. Это была самая романтичная ночь в моей жизни, которую я никогда не забуду.

— Он сказал, что я умная и красивая, и что я сдам вступительный экзамен в Колумбийский университет.

— Это правда.

— Он, действительно, переживает за меня, Скарлетт. Он хочет, чтобы у меня все было хорошо.

— Именно такой человек тебе нужен для жизни. Так почему же ты думаешь, что это катастрофа?

— По тысяче причин.