Пришёл в себя он глубокой ночью. Луна плыла среди летящих туч. Он и Бодо, связанные, лежали на земле у телеги. Лагерь кроклохов спал. Кое-где среди чахлых кустарников горели костры, возле которых маячили тёмные фигуры часовых. Над спящими воинами и шатрами стлался дым от сгоревших норманнских жилищ.

К пленникам приблизилась сгорбленная старуха в тёмном плаще. При тусклом свете конунг разглядел её морщинистое лицо. Из складок одежды она вынула нож и перерезала путы, связывавшие Ингварда и оруженосца.

Кто ты? - спросил Ингвард.

Я Гуигма, служанка одного знатного кроклоха, - прошептала старуха. - Он держит меня при себе, потому что я умею лечить травами и знаю заговоры... Послушай меня, государь. Сейчас ночь, и ты можешь незаметно уйти из лагеря. Вот вам обоим по ножу... Видите ущелье, за которым начинается лес? Кроклохи не ждут оттуда нападения, они поставили там только двух часовых...

В лагере ещё остались пленные?

Вон там лежат связанными несколько твоих воинов, - Гуигма показала на телеги у склона холма.

А где великан? - спросил Бодо, озираясь. - Куда оно скрылось, это кровавое отродье преисподней?

Сейчас он переваривает добычу, - ответила старуха. - Известно мне, что великан, как наестся человечины, всегда уходит от войска. Чаще всего он скрывается в глухой чащобе...

Странно, - Бодо недоумённо оглянулся на конунга. - С чего бы ему прятаться, такой силище?

Сейчас на небе полная луна, а одна колдунья говорила мне, что такими ночами великан теряет человеческий облик и превращается в башню, - сказала Гуигма. - В простую башню, в которой обитает тролль... Только вы держитесь от неё подальше, достославные воины, не путайтесь с нечистью. В ту башню не может проникнуть ни один смертный. Её посещает только кроклохский вождь, а он тоже колдун. Он в дружбе с троллем. Вдвоём они хотят покорить все страны, которые существуют в мире...

Этому никогда не бывать, - сказал Ингвард, мрачно сверкнув глазами. - Колдовская сила тоже имеет пределы!

Я взяла для вас два кроклохских плаща. В них вы сможете неузнанными покинуть лагерь...

Спасибо тебе, добрая Гуигма, - ответил конунг. - Придёт час, и я отплачу тебе за твою доброту. А теперь скажи мне, где сейчас кроклохский вождь?

Старуха встревожилась.

Уж не собираешься ли ты сразиться с оборотнем? Опомнись! Лучше уходи отсюда подобру-поздорову!

Где его шатёр? - Ингвард вперил в неё горящий взгляд. - Будь он сам сатана, я всё равно расправлюсь с ним!

Вон он, его шатёр, самый высокий в лагере... Но там его может и не быть, ведь нынешней ночью великан превращается в башню, и наверняка оборотень в облике летучей мыши полетит к своему дружку троллю... Послушайте моего совета, уходите в лес, а оттуда в горы. Здесь опасность подстерегает вас на каждом шагу.

Она права, - сказал Бодо. - Не нам, смертным, бороться с нечистью. Лучше пойдём поможем нашим воинам.

Ингвард промолчал, пристально глядя на шатёр, тёмной громадой возвышавшийся среди спящего лагеря. Глаза его гневно сверкали. Бодо заметил, как рука конунга, сжимавшая рукоять кинжала, окрасилась кровью: с такой силой сдавил его Ингвард!

Да, идём, поможем им, - конунг, опомнившись, обернулся к холму, у подножия которого стояли повозки. - Наведаться к оборотню мы ещё успеем..

Услышав его последние слова, старуха схватила его за рукав:

Ты погибнешь!

Оставь меня, - мрачно молвил государь. - Если гибнет мой народ, то и мне нет места на земле.

С этими словами он метнулся в темноту. За ним беззвучной тенью последовал Бодо.

Редкие часовые не обратили внимание на две тёмные фигуры в серых плащах. Полусонные кроклохи предпочитали пялиться на огонь костра, чем озираться по сторонам.

Ингвард и Бодо подобрались к телегам, возле которых лежали связанные пленники. Трое охранявших их часовых встревожились слишком поздно.