– Я бы посоветовал, – сказал Брайен, глядя из-под руки не столько на короля и его рыцарей, сколько на линию французских войск, которые уже выстраивались слева и справа от них, – подождать, пока первая шеренга французов не пойдет в атаку. Если Уот из Исдейла говорит правду, то лучше даже дождаться, когда дело с мнимыми лучниками откроется и спрятавшиеся стрелки вступят в бой. Тогда внимание короля будет приковано к полю боя, его рыцарей не будет заботить, что творится под носом. Думаю, ждать придется недолго, а ожидание окупится сторицей.

– Хорошее предложение, Брайен, – похвалил Джим.

Тут он почувствовал, что кто-то тянет его за локоть. Он обернулся, ожидая увидеть Дэффида и его лучников, имеющих еще какое-нибудь предложение. Но его ждал величайший сюрприз: он ожидал увидеть кого угодно, только не этого человека. За его спиной стоял Каролинус.

– Твои солдаты не могут ни увидеть, ни услышать меня, – сказал Каролинус. – Извинись перед ними и давай-ка прогуляемся. Мне нужно побеседовать с тобой.

Джим повернулся к товарищам, облизал пересохшие губы, глубоко вздохнул и наконец решился.

– Ах, черт, мне нужно было подумать об этом раньше! Стойте здесь и не спускайте с них глаз. Я сейчас вернусь.

– Рады стараться, – ответил Брайен: он по-прежнему держал руку козырьком, защищая глаза от утреннего солнца. – Мне кажется, что первая дивизия французов уже готова выступить.

– Они просто сгорают от нетерпения, – пробормотал сир Рауль.

Джим огляделся и увидел, что никто не обращает на него внимания. Даже Дэффид и его лучники внимательно разглядывали поле брани. Каролинус стоял всего в двух шагах и манил Джима рукой. Джим поспешно направился к нему.

Каролинус вел его за собой, пока Полянка, где находились спутники Джима, не скрылась из виду. Только тогда он остановился и повернулся к Джиму. Джим взглянул ему в лицо и ужаснулся – волосы стали совсем седыми, а лоб избороздили глубокие морщины.

– Джеймс, – сказал Каролинус, – ты до сих пор не знаешь этот мир. Поэтому прости меня за все, что я сделал.

– Простить тебя? – изумился Джим. – Насколько мне известно, у тебя всегда были веские причины поступать так или иначе, маг. К тому же ты учитывал не только свою выгоду, но и пользу для других. В том числе и для меня. Разве не ты говорил, когда Темные Силы поперли на нас, что мы должны забыть о себе и отразить их натиск?

– Я говорил такое? – удивился Каролинус. – А впрочем, это правда. Я имею в виду то, что ты еще не полностью осознал, насколько младшие зависят от старших, одни принадлежат другим. Брайен, Например, может повесить любого из своих солдат, если ему этого захочется, и закон не заставит его отвечать за это. Верно, однако, и то, что если он сделает это без всяких причин, то легко может лишиться остальных своих людей, и в первую очередь, лучших. Поэтому он не станет злоупотреблять своим правом. Но в случае необходимости он, может, и сделает это.

– Я полагаю, ты недооцениваешь меня, – заметил Джим. – Думается, я уже это понял.

– Ой ли? – сказал Каролинус. – А задумывался ли ты, насколько это справедливо по части наших с тобой взаимоотношений?

Джим в изумлении уставился на него.

– Как? – переспросил он. – Наших?

– Именно, – сказал Каролинус. – Наших отношений – ученика и учителя. Когда я взял тебя в ученики и стал учить магии, ты стал моей собственностью.