- Рейга, не нужно это вспоминать…

-… само оно… я бы рада, только оно само… А потом, когда горн затрубил, он в окно вылетел, а на полу кучка пепла… а мне все казалось, что эта кучка на меня смотрит… Потом-то, конечно, гнездо нашли и выжгли... Только деревни моей больше нет... И трава там плохо растет, где гнездо раньше было, прям голая земля и есть. Так что рыцарь-то нас не от смерти спас, когда портал закрыл, не-е-ет, не от смерти... Ежели бы не рыцарь, мы бы сейчас все были такие… с огоньком в глазах… храни его Сила…

Мы уже дошли до нашего дома и я уложила Рейгу спать. Посидела, дождавшись, когда она перестанет метаться по кровати и всхлипывать, принесла на всякий случай тазик и оставила дверь в ее комнату открытой. Мало ли что, вдруг помощь понадобиться.

Сейчас я гораздо более четко понимала, почему все так трепетно вспоминают подвиг Черного рыцаря.

Глава 11

Лето тянулось и тянулось, медлительное, ласковое и жаркое. Редко-редко где в кронах мелькал желтый листок. Я работала здесь уже полгода.

Черный замок все так же спал, слуг больше не набирали, работы велись не слишком торопливо, только участившиеся визиты лекаря разбивали сонную тишину. Иногда лекарь оставался ночевать, тогда поднимался переполох на кухне, к ронсу Ингару присылали горничную – срезать свежий букет в опочивальню.

Похоже, лекарь чувствовал себя очень важной персоной. Пару раз я наблюдала его приезд. Четверка отличных коней, два здоровенных лакея на запятках вычурной кареты, суматоха среди горничных и слуг.

Сам лекарь был невысоким, округлым мужчиной средних лет. Лицо его, какое-то детское, с расплывающимися чертами и носом-кнопкой, всегда вздернутым в верх, было не слишком симпатично. Визгливым голосом он приказывал лакеям и однажды замахнулся тростью на своего кучера.

Не знаю, чем провинился кучер, но смотреть, как пригибается высокий, статный мужик было неприятно. Я радовалась, что мне не придется с лекарем общаться. Обращались к нему – ронс Сафт. Он не был высокородным, но держал себя очень надменно. Не мне судить, сколь велико его лекарское искусство, но к такому врачу я бы обратилась в последнюю очередь.

Дни мои протекали почти одинаково, я немного поправилась и чувствовала себя очень хорошо в спокойной атмосфере рабочего флигеля, среди дружелюбно настроенных людей. Мечты о маленьком домике меня не покидали и я успела не только отложить всю зарплату за это время, но еще и заработать на вязании. Ничего сложного и роскошного здесь не требовалось, обычные жилетки с узорами-косами.

Когда ронс Игвар в дождливый прохладный день первый раз появился в моей жилетке, такие же точно мне заказали многие. Узор был мне знаком до последней петельки, мне даже не нужно было смотреть на спицы, и все свободное время я тратила на работу. Так что сейчас к моим сбереженным деньгам добавилось уже пятьдесят два тинга.

Несколько раз я выезжала в город вместе с ронсой Вертой, бродила с ней по рынку, беседовала с продавцами, закупала пряжу для работы и узнавала цены. Меня интересовали дома. Не имея своего собственного, личного жилья, я немного беспокоилась. Все же крыша над головой – основа спокойной жизни.

Городские цены кусались, да еще как! Даже простенький домик на окраине стоил не менее четырехсот тингов. Все, что дешевле или находилось в не самых благополучных районах, где в соседях были бы проститутки, алкоголики и прочие маргиналы, или же это были совсем уж убогие хижины, не приспособленные для жизни и готовые рухнуть при малейшем ветре. Там, скорее, деньги просили не за жилье, а за кусок земли.

Впрочем, я не считала это чем-то совсем уж страшным. Откладывая по сто-сто десять тингов в год, я вполне могла года через три уже присмотреть и купить себе дом. А пока – все было совершенно замечательно и так.