А как насчет прыжка через недоверие, который ей так рекомендовала совершить Ребекка? Тело Джульетты пронизала нервная дрожь, показавшая, что она пока не готова к такому прыжку. Однако она дала слово, что на этот день забудет о своих сомнениях, и постаралась разделить веселье Джеффри.

– Что было так смешно?

Она почувствовала, как он провел щекой по ее волосам. А еще – она не была в этом уверена, но так ей показалось – он легко поцеловал ее в макушку.

– Это даме слышать не подобает.

– Откуда ты знаешь, что он говорит? Солдаты говорили нам, что научиться их языку невозможно!

Джеффри вздохнул, словно она глубоко его разочаровала.

– Я уже почти четыре часа провел в обществе этого человека, Джульетта. Помнишь, что я говорил тебе о моем даре к языкам?

– Полученным прямо от Бога.

Она спрятала улыбку, коснувшись щекой его плеча, а он прижал ее к себе крепче, выражая свое одобрение.

– Да. Хотя должен признать, что пока я толком не понял, как зовут этого парня. Придется спросить его еще раз.

Джеффри обменялся с индейцем еще одной стремительной серией щелкающих и гортанных звуков, после чего снова расхохотался.

– Кровь Господня, но он так остроумен – и при этом даже не улыбнется! А может, все так, как мне показалось: его зовут Хромой Селезень. Если бы меня отец наградил таким имечком, я был бы обречен никогда не улыбаться.

Джульетта искоса взглянула на Хромого Селезня, который действительно смотрел перед собой с совершенно непроницаемым лицом. Она часто думала о том, как бы интересно было поговорить с индейцем, но несмотря на ее решение вести себя непринужденно, момент казался неподходящим.

– Когда вы уходили из города, его с вами не было. Откуда он взялся, Джеффри?

– Он мой пленник, захваченный в разгар боя. А может быть, именно из-за этого он и боится улыбаться. Но он же знает, что я намерен получить за него выкуп! В этом городе для человека моего круга очень мало возможностей заработать деньги, несмотря на то что я сказал земельному агенту под клятвой.

Джеффри говорил настолько спокойно, что Джульетте понадобилось несколько секунд, чтобы разобраться во всем, что подразумевалось в его словах. Значит, был настоящий бой. Индейцы выступили против ее горожан на стороне приграничных разбойников. Трезвомыслящая и практичная вдова Уолберн сейчас начала бы бесконечные расспросы, потребовала бы объяснений. А Джульетта вместо этого сразу же подумала о том, что Джеффри негде будет поместить своего пленника, кроме как в собственном дерновом доме, и спросила:

– Это значит, что мы сегодня ночью не сможем остаться вдвоем?

– По крайней мере еще несколько часов, – ответил Джеффри. Вздох его говорил о разочаровании, но глаза блеснули предвкушением. – В конце концов, еще ведь предстоит хвастовство.

Действительно, несколько часов ушло на то, чтобы каждый из участников боя встал и поведал о своих подвигах во время стычки с разбойниками. Женщины ахали по поводу каждой раны, начиная от царапины на плече у Джеффри, оставленной скользнувшей шальной пулей, и разбитого камнем лба Джозайи до занозы, которую Честер Тэтчер всадил себе в палец из древка собственного копья.

Джульетта сидела на полу рядом с Джеффри. Оба прислонились спиной к дерновой стене. Джульетта смотрела на оживленные лица горожан, и ее сердце переполнялось чувствами, которые она не могла бы выразить. Они казались такими счастливыми, такими дружными! И Джульетта чувствовала себя спокойной и уверенной, и это не имело никакого отношения к тому, что удалось прогнать разбойников, но было связано с сидевшим рядом с ней мужчиной.