|
Ланселот повернул к ней недоумевающий взор и потерянно улыбнулся. — Я себя выставил на посмешище, — сказал он. Позже он спросил: — А многие видели меня, пока я оставался безумным? 22 Тело Ланселота сквиталось с его разумом. Две недели он пролежал в верхнем покое башни, и каждая его косточка болела, между тем как Элейна старалась ему не досаждать. Теперь он был в ее власти, она могла день и ночь ухаживать за ним. Но что то, присущее ее душе, — достоинство ли, гордость, щедрость, застенчивость, или нежелание быть надоевшей, — спасало его. Она навещала Ланселота не чаще одного раза в день и ничего от него не требовала. Настал день, когда он задержал ее, уже уходившую. Одетый по домашнему, он сидел, мирно сложив на коленях руки. — Элейна, — сказал он, — я думаю, нам следует обдумать, как быть дальше. Она молча ждала приговора. — Я не могу вечно здесь оставаться, — сказал он. — Вы знаете, что вам здесь рады, и что вы можете пробыть здесь так долго, как захотите. — Ко двору мне вернуться нельзя. Элейна, явно колеблясь, произнесла: — Если бы вы захотели, отец дал бы вам замок, и мы… мы смогли бы жить вместе. Он взглянул на нее, и она отвела глаза. — Или вы могли бы жить в этом замке одна. Ланселот взял ее за руку и сказал: — Элейна, я не знаю, что вам ответить. Пожалуй, мне нечего вам сказать. — Я знаю, что вы не любите меня. — И вы думаете, что мы можем при этом быть счастливы? — Я знаю только, в каком случае я буду несчастна. — Я не хочу, чтобы вы были несчастны. Однако быть несчастным можно по разному. Не думаете ли вы, что если бы мы стали жить вместе, вы оказались бы еще более несчастной? — Я была бы счастливейшей женщиной в мире. — Послушайте, Элейна, единственная наша надежда в том, чтобы говорить правду, какой бы отвратительной она ни казалась. Вам известно, что я не люблю вас, что я люблю Королеву. Такая уж мне выпала участь, тут ничего не изменишь. Бывают вещи, которые переменить невозможно. Что до вас, то вы дважды заманивали меня в западню. Если б не вы, я и ныне оставался бы при дворе. Как по вашему, сможем ли мы быть когда нибудь счастливы, живя вместе? — Вы были моим мужчиной еще до того, как Королева вас получила, — с гордостью сказала Элейна. Он провел по глазам ладонью. — Вы хотите иметь мужа на этих условиях? — Есть еще Галахад, — сказала Элейна. Они сидели бок о бок, глядя в огонь. Она не плакала, не молила о жалости, — и Ланселот знал, что это ему не грозит. Он произнес, с трудом выговаривая слова: — Я останусь с вами, Элейна, если вам этого хочется. Я не могу понять, как вам этого может хотеться. Я питаю к вам нежность, поверьте, хоть и не знаю сам — почему, после всего, что с нами случилось. Я не хочу причинять вам боль. Но, Элейна, жениться на вас я не могу. — Мне все равно. — Причина тут в том… в том, что супружество это договор. Я… я всегда гордился моим Словом. И если я не… если я не испытываю к вам этого чувства, то… черт подери, Элейна, да не обязан я жениться на вас, ведь именно вы обманули меня. — Не обязаны. — Обязан, не обязан! — с перекошенным лицом вскричал Ланселот. Он выплевывал слова в огонь, словно вкус их был ему мерзок. — Я должен быть уверен, что вы все понимаете и что я сам не пытаюсь вас обмануть. Я не женюсь на вас, потому что я вас не люблю. Не я все это начал, и я не могу отдать вам мою свободу: я не могу обещать, что останусь с вами навек. И я не хочу, чтобы вы принимали эти условия, Элейна, ибо они унизительны. Они продиктованы обстоятельствами. Если бы я сказал вам что либо иное, я бы солгал, и было бы только хуже… Он умолк и спрятал лицо в ладонях. |
