«Как же так, — подумал Абд ар-Рахман, — мама пришла в деревню бабушки, а здесь отец…» Мальчик бежал с бьющимся сердцем, с тревогой, озираясь, нет ли поблизости отца. Они подошли к двум всадникам, рядом стояла крестьянка в черном платке, она держала под уздцы серого в яблоках коня. Абд ар-Рахман еще не успел спросить, где мама, как к нему бросилась крестьянка. Обнимая его, она шептала ласковые слова. Из-под черного платка на него глядели мамины добрые глаза. И запах маминых духов исходил от ее белых рук.

— Мама, мамочка, какое счастье! Как я тебя люблю… Я так ждал тебя, — лепетал мальчик, прижимаясь, целуя руки матери.

— Скорее, сынок! Скорее! Нам надо торопиться. Не дай бог узнают!

Аиша вскочила на коня, посадила впереди себя сына, и трое всадников помчались изо всех сил. Сумерки поглотили деревню бабушки, впереди мелькнули огоньки соседней деревни. Они неслись словно на крыльях.

— Мой дорогой, мой любимый! — шептала Аиша. — Скоро мы будем дома! Какое счастье обнять тебя!

Абд ар-Рахман плакал от радости, от счастья прикоснуться к матери. Но в это время он услышал цокот копыт, крики, свист. За ними мчалась целая ватага всадников. Мама задыхалась. Что-то шептала ему на ухо. Он еще не понимал, что замысел матери не удался.

Всадники уже рядом. Он услышал голос отца:

— Остановись! У меня оружие! Я не отдам сына! Напрасно ты затеяла похищение. Это не женское дело!

Они спешились. Мать прижала его к груди, целуя, прося помнить, любить. Лицо ее мокро от слез. Но и его душили рыдания. Абд ар-Рахман целовал руки матери, обнимал, искал защиты. Но подошел отец, схватил его, чтобы унести.

Спутники Аиши поддерживали ее, видя, что она в обмороке. А Абдель Малик усадил сына на своего коня, крепко держа его, подобрал поводья и крикнул:

— Хорошо, что соседи увидели твоего посланца и сказали мне. Вот мы и догнали. Запомни, я не отдам сына! Не женское это дело растить мужчину. Чему ты его учила: стихи, сказки, музыка, а молитву Аллаху мальчик не знает. Позор!

Аиша в обмороке. Она ничего не слышала. Спутники сняли ее с коня, принесли воды из соседнего дома, попрыскали, подождали, когда она очнется, и помогли сесть на коня. Абдель Малик аль-Хамиси был уже далеко. Он мчался домой, поддерживая сына, который потерял голос от слез и горя.

Когда Абдель Малик аль-Хамиси принес сына на руках, все повторилось, как в тот памятный день похищения. Абд ар-Рахман был неутешен. Ни отец, ни бабушка не смогли его успокоить. Мальчик отказался есть, отказался ложиться в постель, не желал разговаривать. Тогда дед увел внука в свою комнату, посадил его рядом и обратился к нему со странным вопросом:

— Знаешь ли ты, мой внук, что мой отец Мурад был мамлюком? Знаешь ли ты, кто такие мамлюки и как жестока их судьба? Ты молчишь, но я думаю, что ты ничего не знаешь о твоих предках. Послушай меня внимательно, я расскажу тебе о своей судьбе. Послушай, и ты поймешь, что твоя судьба благосклонна и не так жестока. Есть что-то общее в нашей с тобой судьбе. Общее в том, что в семь лет в нашей жизни произошли большие изменения. Все то, что было нам близко и дорого, привычно и знакомо, — всего этого мы лишились. Я не стану говорить а тебе. Я хочу рассказать о себе.

В очень давние времена — в XII веке — султаны династии Аийубидов задумали создать могучую гвардию из отборных и верных воинов. Они отбирали невольников тюркского, черкесского и грузинского происхождения, обращенных в ислам, обучали их военному делу и заставляли воевать с врагами Египта.