Размах национально-освободительного движения вынудил Великобританию отменить протекторат. Египет стал независимым государством, но это была формальная независимость. Британские войска оставались в Египте, а капитал английских колонизаторов сохранял свое господство в экономике страны.

В 1923 году была провозглашена первая египетская конституция. Египет стал конституционной монархией с двупалатным парламентом. Много раз менялся парламент, менялись его лидеры, нескончаемы были переговоры с английским правительством. Шли годы. Партия «Аль-ВАФД» то выходила победительницей в выборах, то уходила в отставку. Менялись правящие лидеры партии, отменяли конституцию. В стране росло возмущение.

Оппозиционные буржуазные партии создали национальный фронт, потребовали восстановления конституции, настаивали на новых переговорах с Великобританией. В этой борьбе партия «Аль-ВАФД» была ведущей. Парламентские выборы 1936 года принесли ей новую победу. Наконец-то был заключен англо-египетский договор, расширивший права Египта во внутренних и внешних делах. Однако пришедший к власти король Египта Фарук уволил в отставку кабинет «Аль-ВАФД». У власти оказались представители реакционных правых партий.

«Вот почему так сложна обстановка в стране, — думал аль-Хамиси. — Правители Великобритании никогда не сомневались в том, что им должны подчиниться страны, куда смогли приплыть корабли могучего королевского флота. Когда же наступит день равенства?!»

Зная жизнь миллионов обездоленных, аль-Хамиси думал о том, сколько мужества, сколько сил и бесстрашия нужно египтянам, чтобы завоевать подлинную свободу. Свои мысли об этом поэт выразил в стихотворении «Рыцарь». Оно было удивительно созвучно настроению времени.

Поэзия молодого аль-Хамиси призывала к мечте о свободе и чести, звала к борьбе. Жизнь в столице, где кипели страсти, многому учила. Здесь старое, косное и отжившее, пытаясь защитить себя, боролось с новыми веяниями. Молодые энтузиасты стали истинными борцами за светлое будущее страны. Для новой египетской литературы созрели молодые таланты. К ним присоединились маститые, прославленные писатели: Таха Хусейн, Ахмед Амин, Заки Мубарак. Поэты и прозаики других арабских стран печатали свои произведения, полные новых идей, новых надежд.

— Ты нравишься мне, Абд ар-Рахман, — сказал как-то Ахмед-Мухаймар, встретив аль-Хамиси в журнале «Асакафа». — Как хорошо, что опубликован твой «Рыцарь». Это блестящий призыв молодежи к борьбе за подлинную свободу.

— Прошло время Дон Кихотов, — улыбнулся аль-Хамиси. — Я всей душой предан Дон Кихоту. Это одно из моих самых любимых произведений. Но «рыцаря печального образа» должен заменить «рыцарь стойкий». Как много нужно мужества, чтобы примкнуть к этому воинству! Но я верю, что много придет «всадников гордых». Народ, создавший бессмертные творения культуры, народ, ставший примером высокой цивилизации в пору варварства, не может оставаться пленником невежд и стяжателей. Я написал десятки статей в разные газеты и журналы. Я громил злодеев, способствующих насаждению зла и косности.

— Я радуюсь, когда читаю твои выступления в газетах и журналах. Настало время кричать во все горло. Если твое гневное слово может открыть хоть несколько деревенских начальных школ, считай, что достиг цели. Сколько потеряно народных талантов! Как много деревенских мальчишек так и не узнали о своих возможностях. Безграмотность — великое наше несчастье. Я говорю с тобой и думаю: могло случиться непоправимое, если бы твой отец не отвез тебя в аз-Зарку.