Он подошел к ночному столику возле кровати и достал из ящика небольшой флакон. К тому моменту вспышка гнева уже прошла, и в его глазах Глориана читала только нежность.
Он пододвинул один из стульев поближе к кровати и сел на него, положив ногу Глорианы к себе на колено. Аккуратно сняв с нее туфельку, он принялся растирать ей ступню. Глориана ахнула от неожиданности.
- Я это сказала в шутку, милорд, - торопливо пробормотала она.
Кенбрук ничего не ответил. Из флакона он вылил на ладонь немного золотистого масла и принялся пальцами обеих рук массировать ее правую ступню.
Глориана блаженно вздохнула, закрыла глаза и откинулась на спинку стула.
- Вам приятно, миледи? - поддразнил он.
Глориана чувствовала что-то очень похожее на сексуальное желание, только более духовное, нежели физическое, более возвышенное. - О, - выдохнула она, - даже слишком! Подушечками больших пальцев он втирал в ее кожу душистый бальзам.
- Никакое удовольствие яе может быть «слишком» для тебя, моя милая, - произнес он своим низким чувственным голосом, который заставил Глориану забыть о разговоре с Элейной, о скорой войне с бароном Мерримонтом, обо всем на свете.
Она чувствовала, что тает, как воск, все больше и больше сползая со стула.
- М-м, - протянула она. В этом мире не может быть ни зла, ни страданий, ни печали. Как она ошибалась, думая так...
Кенбрук рассмеялся и поставил к себе на колени другую ее ногу. Глориана вздрогнула и открыла глаза, когда он снял с нее вторую туфельку.
- Ты словно кошка, греющаяся у огня и потягивающая спинку, - сказал он. - Чтобы привести тебя в хорошее расположение духа, мне достаточно будет только почесать тебя за ушком.
Сердце Глорианы переполнилось любовью к Дэйну, еще более сильной оттого, что она могла потерять его в любую минуту. С нежностью и болью она вглядывалась в освещенное огненными бликами лицо своего мужа.
- Положи меня в свою кровать, - молвила она, - и мы дадим начало новой жизни.
Он продолжал массировать ее ступню.
- Что ж, - ответил он, - такое предложение не лишено приятности. Но мне кажется, что ты уже и так беременна.
Глориана положила руку себе на живот. Такая мысль до настоящего момента еще не приходила ей в голову.
- Откуда тебе знать? - прошептала она с благоговейным страхом. - Ты что, видишь будущее, как Элейна?
Дэйн хохотнул и нагнулся, чтобы запечатлеть поцелуй на ее колене. Потом он поднял голову и весело взглянул на нее.
- У меня нет никаких других волшебных сил, кроме тех, что дает мне твоя любовь, - сказал он.
Глориана вспыхнула от удовольствия. Если это ее любовь наделила Кенбрука такими невероятными силами, то...
- Но тогда почему ты так уверен, что я ношу твоего ребенка...
- Сына, - уточнил Дэйн, блестя глазами. Он потянулся за флаконом с маслом и поднялся со стула, спустив на пол ноги Глорианы.
- Честно говоря, первой мне хотелось бы дочку, - продолжал он. - Они приносят утешение материнскому сердцу, когда супруга долго нет дома.
Эти слова опечалили Глориану, но она твердо решила радоваться каждому мгновению, проведенному с мужем.
Протянув Глориане руку, Дэйн помог ей подняться.
- Ну и когда же я зачала вашего сына, милорд? - спросила она с усмешкой на губах.
- Сегодня, - уверенно сказал Дэйн, - в римских банях.
Глориана снова почувствовала на себе тепло источника, дразнящие пузырьки и твердую упругую мужскую плоть, двигающуюся внутри нее. Ее взгляд случайно упал на флакон с маслом, зажатый в руке Дэйна.
- Вы берете это с собой в постель, милорд?
- Да, и еще кое-что, - ответил Дэйн, кивнув головой в сторону кровати.
Она послушно подошла к постели и сбросила с себя платье. Через несколько мгновений за ним на пол последовала и прозрачная сорочка.
Огонь в лампах и жаровнях догорал, стоны и вскрики своим эхом наполнили башню. |