Глориана почувствовала легкий укол ревности, когда Дэйн с Мариеттой отошли и встали чуть в стороне. Она старалась не смотреть на них, а вместо этого повернулась к Эдварду.

- Мне сказали, что мадемуазель восхищена тобой, - сказала она.

Эдвард не улыбнулся и даже не взглянул на Мариетту.

- Мариетта восхищается всеми мужчинами, по крайней мере, теоретически. По-моему, когда она познакомится с некоторыми из нас поближе, то будет разочарована. Полагаю, Кенбрук собирается отослать ее обратно во Францию?

Глориана кивнула, бросив взгляд на беседующих Дэйна и Мариетту, которые присели на бортик высохшего фонтана. Их слова не были слышны. Глориана вздрогнула, снова подумав о том невидимом и неосязаемом множестве миров, что окружают их мир.

Пожалуйста, пусть мне будет позволено остаться, - безмолвно взмолилась она. - Пожалуйста, пусть мне будет позволено навсегда остаться здесь, в Кенбрук-Холле, вместе с моим мужем.

ГЛАВА 10

Этой ночью в Кенбрук-Холле устроили большое торжество. В зале накрыли праздничные столы, а двор был наполнен светом факелов и музыкой менестрелей. Дэйн вместе с Гаретом стояли возле ямы для костра в окружении своих людей. Они пили и веселились от души. Глориана стояла возле двери рядом с Элейной. Взявшись за руки, чуть соприкасаясь головами, они тихо беседовали.

- Как приятно видеть, что этот древний замок вновь оживает, - с улыбкой сказала Элейна. Она словно еще больше похудела, казалось, будто какая-то тайная беда камнем лежит у нее на душе. Лицо ее светилось, а глаза были устремлены вдаль, видя что-то такое, чего не рассмотреть остальным.

- О, как они прекрасны, Глориана, твои сильные и благоразумные сыновья и твои дочери. Которые так мудро руководят сердцами своих мужей.

Глориана обрадовалась, что рядом с ними никого нет, и никто не может услышать опасные для того полного суеверий времени замечания Элейны.

- Ты их видишь? - спросила шепотом леди Кенбрук. - Моих детей?

Широко раскрытые глаза Элейны заблестели, словно она разглядывала какую-то разноцветную панораму. Леди Хэдлей, несмотря на помутнение рассудка, а может быть как раз благодаря этому, часто открывались видения грядущего. Многих бед и невзгод удалось избежать благодаря мудрым предупреждениям Элейны. Однажды она рассказала Гарету, что урожай будет погублен, а в другой раз поведала о том, что зима будет необычайно суровой.

- Да, - ответила Элейна, сощурив глаза, будто ее видение начало затуманиваться. Ее пальцы вцепились в руку Глорианы, как когти хищной птицы. - Я видела их.

Глориана испугалась внезапной перемены, произошедшей с Элейной.

- Что ты видела? - прошептала она, боясь услышать ответ.

- Тебе предстоит много страдать, чтобы осуществить свое предначертание, - ответила Элейна. - И Дэйну тоже. Но если ты не устоишь перед лицом всех испытаний, Глориана, твои дети никогда не будут рождены и не сыграют своей важной роли в создании нашего будущего.

Глориана нервно оглянулась по сторонам и заметила группку служанок, стоящих всего в нескольких шагах от них, в тени одной из высоких колонн, поддерживающих потолок. Схватив за руку впавшую в экстаз Элейну, она потянула ее за собой. Выйдя в боковой коридор, они оказались в большом саду старого церковного двора Кенбрук-Холла. Все вокруг было залито лунным светом.

Здесь, под этими древними камнями, лежали римские офицеры вместе со своими женами и детьми. Здесь же были похоронены и многие поколения предков Дэйна. Поместье и земли достались Дэйну в наследство от его матери Аурелии, покоящейся в семейном склепе под плитой с мраморными фигурками ангелов.

- Скажи, что мне делать, - умоляла Глориана, беря Элейну за руки. - Я так боюсь, что меня разлучат с Дэйном...

- Так и будет, - твердо, спокойным голосом сказала Элейна. - Потом придет день, когда ты окажешься на перепутье. Твой разум будет вести тебя в одну сторону, а сердце - в другую.