- Как я уже сказал, мне вполне ясно, что вы с Глорианой в прекрасных отношениях. - Он бросил многозначительный взгляд на кровать, где на смятой простыне виднелись пятнышки запекшейся крови. - Поэтому я не стану требовать у вас... э-э... доказательств.

- Ты не только добр, - заметил Дэйн все тем же ядовито-сладким тоном, - но и благоразумен. Так уж случилось, что леди Глориана и я решили остаться здесь жить. Так что ты можешь уйти, как только пожелаешь.

Гарет открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. Глориана тоже была немало удивлена, так как не ожидала, что их переезд произойдет так скоро.

Покраснев, от возмущения, Гарет поколебался мгновение, а потом повернулся к ним спиной и вышел, оставив двери открытыми.

Глориана смотрела вслед Гарету, и ее сердце, переполненное любовью к Дэйну, тоскливо защемило.

- Прошу тебя, - ласково попросил Кенбрук, - не огорчайся так. Мы с моим братом помиримся, когда придет время. А пока ты можешь свободно общаться и с Гаретом, и с кем захочешь из замка. - Он взял ее за руку. - А теперь ступайте за мной, леди Кенбрук, и я покажу вам все уголки нашего будущего дома.

Глориана последовала за Дэйном. Они вышли из большой круглой комнаты в коридор, который она видела до этого лишь связанной по рукам и ногам. Они быстро спустились по лестнице и оказались в большом зале, таком старом, что в нем даже не было каминов. В полу были ямы для костров, а в потолке виднелись дымоходы, через которые в непогоду внутрь помещения лились потоки дождя. Кенбрук-Холл представлял из себя сплошные развалины, но Глориана любила его, как свой собственный дом.

- Когда-то мы играли здесь с Эдвардом, - сказала она, идя вслед за Кенбруком. Как бы она ни спешила и как бы широко ни шагала, Глориана едва поспевала за мужем и порядком запыхалась.

- Он был Артуром, - королем-воином, а я была Гиневер.

У следующей лестницы Дэйн обернулся и взглянул ей в лицо. В темноте сложно было разглядеть его выражение, но в голосе мужа Глориана уловила насмешку:

- Ну, теперь тебе нет нужды в Артуре, а мне не нужна Гиневер. В конце концов их союз был неудачным, а мы сохраним свою любовь до конца времен.

Глориана была счастлива сейчас, но все же при этих словах она почувствовала легкий холодок.

- Пожалуйста, не говорите так, милорд, - вздрогнув, сказала она. - Не надо искушать судьбу.

Кенбрук наклонился к Глориане и нежно поцеловал. Это легкое прикосновение губ было залогом их страсти, той, что они познали, и той, что им еще только предстояло узнать.

- Как скажете, миледи, - уже серьезно проговорил Дэйн и увлек ее за собой. Так глубоко они с Эдвардом никогда не отваживались спускаться, даже в самые отчаянные свои походы. Огромные мрачные комнаты были практически лишены света, который еле-еле пробивался из маленьких окошек, расположенных высоко под потолком.

Глориана почувствовала запах серы и услышала отдаленный плеск воды.

- Итак, Гиневер, - поддразнил Дэйн, снимая через голову тунику, - Артур, кажется, не приводил тебя сюда. Ну что ж, очень хорошо.

- Что?.. - спросила Глориана, удивленно оглядываясь вокруг себя.

- Римляне, кроме всего прочего, были ужасными чистюлями, - объяснил Дэйн, снимая штаны и панталоны.

Глориана прижала руки к груди, глядя вслед Кенбруку, который исчез в тени. И вдруг она с удивлением заметила, что на стенах играют блики, будто свет отражается от поверхности воды.

- Это римские бани? - наконец догадалась она, с трудом веря в существование такой реликвии.

- Да, - отозвался Дэйн из темноты, и его голос эхом прокатился по огромному залу. - Здесь, несомненно, есть источник, поэтому римские легионеры и построили на этом месте свою крепость.

Глориана пошла на голос мужа, туда, откуда слышался плеск и журчание воды, и вышла наконец к большому квадратному бассейну.