Но, несмотря на свои страх и одиночество, Глориане и в голову не пришло разыскивать своих родителей. Они всегда были и оставались для нее чужими людьми.

Глориану окружало множество непривычных звуков: какая-то странная тихая музыка, тарахтение стиральной машины, тиканье часов - механизма, показывающего время, который стоял на камине, шуршание колес по мокрой мостовой. Глориана вздохнула и открыла глаза. Она увидела, что Кирквуд сидит рядом с ней на полу. Он задумчиво смотрел на нее, и в его глазах читалось сочувствие.

- Что же с вами случилось? - спросил он. На этот раз Глориане потребовалось уже куда меньше усилий, чтобы перевести его слова. Со смесью облегчения и отчаяния она поняла, что ее разум понемногу приспосабливается к новой обстановке, делая возможным общение с другими людьми. Это было, конечно же, необходимо, но это могло также означать, что ей суждено остаться здесь навсегда.

Она оглянулась по сторонам. Все еще не оправившись от шока, Глориана не могла говорить, поэтому искала пергамент и перо. Может быть, если она станет писать в ответ, этот человек сумеет понять ее.

Увидев рабочий стол, заваленный бумагами и другими предметами, назначения которых Глориана не знала или не могла вспомнить, она оставила чашку с чаем. Сбросив с плеч плащ Кирквуда и накинутое поверх него одеяло, она подошла к столу.

Глориана нахмурилась, разглядывая маленькие блестящие предметы, лежащие рядом с документами. Хозяин дома не поднялся вслед за ней, он лишь обернулся и стал с интересом наблюдать за ее действиями.

Она жестом показала ему, будто макает перо в чернильницу и пишет. Кирквуд улыбнулся, но взгляд его оставался по-прежнему задумчивым. Он встал с пола и подошел к гостье. Выдвинув ящик стола, достал оттуда блестящий металлический цилиндрик и лист бумаги. Еще ребенком Меган Сондерс любила рисовать, поэтому белый лист показался знакомым. Глориана застенчиво улыбнулась Кирквуду и коротко кивнула. Сев в мягкое кожаное кресло, она принялась оглядываться по сторонам в поисках чернил.

Кирквуд взял у нее металлический цилиндр и нажал большим пальцем на один конец. Послышался щелчок. Потом, чтобы показать Глориане, как обращаться с этим устройством, он нарисовал на листе несколько кружочков.

Глаза незнакомки расширились от восхищения. Подивившись, Глориана припомнила, что уже видела этот предмет. Он назывался ручкой. Ею часто пользовались взрослые, хотя маленькая Меган предпочитала разноцветные карандаши.

Неловкими пальцами она взяла ручку и принялась выводить на бумаге слова.

Меня зовут Глориана.

Эта первая надпись получилась какой-то неровной и неряшливой - отец Крадок отругал бы ее за такой почерк, - но Глориана теперь с большей уверенностью держала в руках ручку и написала следующую фразу уже более разборчиво.

Я не отсюда. Я хочу домой.

Она оглянулась на Кирквуда, который внимательно читал, склонившись над ней. Он серьезно кивнул ей в ответ, показывая, что понял ее слова. Это ободрило Глориану, страх перед одиночеством отступил. Быть может, в этом мире путешествия во времени уже стали обычным делом? Тогда, возможно, этот человек сможет помочь ей вернуться обратно в тринадцатый век.

Кирквуд взял еще одну ручку и стал писать.

Где ваш дом? Пожалуйста, скажите мне, откуда вы?

Глориана несколько мгновений всматривалась в изящные буквы с легким наклоном. Нахмурившись, она пыталась понять значение написанного. В конце концов это ей удалось. Ее родная речь сильно изменилась за несколько столетий, но на письме понять ее было легче, чем на словах.

Я - леди Кенбрук, живу в Кенбрук-Холле вместе с моим мужем и господином Дэйном Сент-Грегори. Год, из которого я пришла, 1254.

Кирквуд внимательно прочитал признание Глорианы и нахмурился.

- Где Джеффри Сочер, когда он мне нужен? - пробормотал он. Глориана даже не пыталась понять его слов. Некоторое время Кирквуд молча смотрел на нее.