Все оглянулись на нее, и Стелла залилась краской. Следом покраснел Ги. Роджер усмехнулся и одобрительно кивнул:

    – Сеиф не стал ломиться в донжон, решив, что один юный рыцарь, к тому же однорукий, не опасен. Не учел, что Ги ночью могут навестить… Придется ему вести переговоры с нами…

    Комтур оказался прав: защитника башни не успели соскучиться в ожидании, как на стене замка появился человек. Он выбрался из дворца по лестнице и сейчас шел к воротам, укрываясь длинным, миндалевидным щитом.

    – Зарядить арбалеты! – велел Роджер.

    Козма с Ярукташем бросились исполнять приказание. Спустя несколько минут десяток взведенных арбалетов со стрелами-болтами в канавках лежали на мешках с шерстью. Тем временем человек на стене, ловко миновав тело убитого часового, взобрался на надвратную башню и там показался над невысокими зубцами.

    – Комтур! – крикнул человек. – Ты слышишь меня?

    Все узнали голос Сеифа.

    – Что хочешь? – отозвался Роджер.

    – Поговорить. Но мне неудобно из-за щита. Дай слово, что не станете стрелять, пока не закончим.

    – Пусть только откроется! – процедил Козма, вскидывая арбалет. – Сразу стрела в лоб!

    – Отсюда до башни – пятьдесят шагов, – вполголоса сказал Роджер. – Он успеет увидеть стрелу и присесть. Оставь. Согласен! – крикнул он туркополу.

    Сеиф тут же убрал щит и некоторое время мятежник и защитники донжона молча смотрели друг на друга.

    – Говори, раз хотел! – прервал молчание Роджер.

    – Бери своих людей и уходи из замка! – выкрикнул Сеиф. – Мы не станем стрелять и преследовать вас.

    – Ты хочешь, чтоб я поверил человеку, нарушившему клятву, данную на Коране?

    – Я не нарушал клятвы. Я клялся в верности тебе и ордену. Азни не принадлежит госпитальерам, я мог его захватить.

    – Ты напал на моих людей!

    – Они живы. Смотри!

    Сеиф прокричал команду на неизвестном Козме языке, из дверей дворца показались люди. Первым во двор вытолкнули Гуго, затем показался Бруно. Руки оруженосцев были связаны за спиной, за каждым шел туркопол, державший веревку, стягивающую руки пленных – чтоб не убежали. Последним показался Иоаким.

    Козма ахнул. Лицо друга было залито кровью, бурые пятна покрывали и его одежду. Иоаким пошатывался и еле шел. Руки его тоже были связаны за спиной. Туркополы выстроили пленников неподалеку от дворца, прячась за их спинами от стрел.

    – Ты ранил Иоакима! – крикнул Роджер. – И утверждаешь, что не нападал на моих людей?

    – Пришлось его оглушить. Он напал первым, убил моего воина и еще двоих сарацин евнуха, хотя я кричал, что не трону его.

    – Лжет! – воскликнул Козма.

    – Знаю! – процедил Роджер сквозь зубы.

    – Этот франк дрался, как шайтан, – невозмутимо продолжал Сеиф. – Я мог его убить, но помнил, что он твой рыцарь. Забирай его и своих слуг, и уезжай! Бери коней, сколько хочешь, еду, оружие – мы не станем мешать!

    – Не соглашайся, господин! – взмолился Ярукташ. – Эта уловка. Они убьют нас! Нападут во время сборов…

    – Предатель всегда ненавидит преданного им, – тихо ответил Роджер.