— Черт побери, а чего мы еще ждем? — внезапно обозлился Джонни. — Давайте заканчивать и убираться отсюда!

— Ты прав, Джонни! Абсолютно прав, — произнес Беркли.

— Что заставляет вас думать, что вам удастся куда-то скрыться? — спросил я.

— Уж не воображаете ли вы, что нас может что-то остановить? — вежливо осведомился адвокат. — С половины восьмого вечера Джонни и Элмер проверили все вокруг дома и убедились, что за ними не следят.

— Убей копа, и ты мертв, — сказал я. — К этому времени вам следовало бы это уразуметь, Беркли.

— Согласен. Именно по этой причине мы и решили сначала убить копа, а потом убийцу копа. Тогда все будет выглядеть вполне убедительно и ясно, так сказать, загадка будет разрешена еще до того, как шериф появится здесь.

— О чем, черт побери, вы тут бормочете? — обозлился я.

— Являясь сообразительным и отважным копом, — он подмигнул мне, — вы наконец-то напали на след убийцы в ее собственном доме, но потом все пошло кувырком. Может быть, вы были излишне самоуверенны, может быть, позабыли о том, что требуется всего лишь небольшая царапина кураре, чтобы практически сразу же убить человека. Они найдут вас мертвым на кушетке с царапиной на лице и мертвого убийцу — женщину, погибшую, как это будет выглядеть, от нечаянно нанесенной себе раны. Аккуратно, как вы считаете? Убедительно и правдоподобно. Дело закрыто.

— Вдове отводится почетная роль умереть рядом со мною? — громко спросил я.

— Что? — Голова Гейл внезапно снова появилась над баром.

— Мне крайне не хочется это делать. — Беркли повернулся к ней и беспомощно развел руками. — Но, Гейл, беби, ты нам нужна!

Она прижала пальцы ко рту и сильно прикусила руку, при этом ее голова неудержимо затряслась.

— Вы не посмеете, — прошептала она.

— Ты должна поспешить со своим коктейлем, беби! — благодушно произнес он. — У тебя не будет времени.

Джонни подошел к кушетке и прижал дуло пистолета к моему виску.

— Мы не хотим тебя застрелить, панк, — прошипел он, — но, если ты попытаешься выкинуть какой-то фокус, нам придется это сделать.

— Где ты прячешь кураре? — спросил я ворчливо Дженни. — В своем бюстгальтере?

Она остановилась прямо передо мной, и я заметил какое-то дикое возбуждение в ее глазах и только тут понял, что она была ненормальной, как говорят врачи.

— Он у меня вот тут, — захихикала она. Потом очень медленно и осторожно подняла обе руки и отвинтила один кинжальчик-сережку от крючка, держа его двумя пальцами. — Здорово, правда?

Она снова закатилась истеричным смехом, наклонившись надо мной и медленно приближая сережку к моему лицу. Я следил за острым кончиком миниатюрного кинжальчика и почувствовал, что по моему лицу заструились капли пота.

— Всего лишь одна малюсенькая царапина, совсем не будет больно! — засюсюкала она. — Потом — прощай, коп!

— Стой! — закричала Гейл надтреснутым голосом. — Или я буду стрелять!

Уголком глаза я увидел ее. Она все еще стояла за баром, но теперь у нее в руке был пистолет, который подпрыгивал каждый раз, когда она вздрагивала всем телом.

— Брось пистолет, ты, дуреха! — резко приказал Беркли. — В таком состоянии, как сейчас, ты не сумеешь попасть даже в городской автобус в трех футах от себя!

— Я не шучу! — Ее глаза казались черными провалами на белом как мел лице.