Таннер знал, что она в Денвере, но не мог ее найти. Это сводило его с ума. Он проверил все общественные конюшни, разыскивая ее мустанга, а потом нанял десятерых мужчин, чтобы они проверили конюшни, принадлежащие отелям. Два последних дня он был в таком отчаянии, что ездил верхом по улицам, высматривая выцветшее пончо и длинную рыжую косу.

Он расставил охранников вокруг дома отца, снабдив их описанием Фокс, а двум мужчинам поручил охранять вход в офис компании.

Он сидел в клубе, размышляя о том, что не могла же она просто исчезнуть. В Денвере было несколько тысяч жителей, но все же город не был настолько велик, чтобы в нем могла затеряться такая необычная и запоминающаяся женщина, как Фокс. Не может быть, чтобы кто-нибудь ее не запомнил.

Она где-то рядом. Он это чувствовал. Он ее любит, и она, черт возьми, любит его.

Откинувшись на спинку стула, Таннер закрыл глаза. До того как он начал расспрашивать отца о его прошлом, у него еще оставалась надежда, что вышла ошибка, что произошел ряд невероятных совпадений, из-за которых Фокс поверила, будто Дженнингс — ее отчим и что он украл ее наследство.

Но все, на чем настаивала Фокс, оказалось правдой. У Таннера с отцом был долгий ночной разговор, страшно болезненный для них обоих, и отец признался в совершенном им когда-то преступлении. Все встало на место. Теперь Таннеру стала понятна боль, часто мелькавшая в глазах отца. И что бы ни сделала Фокс, она не сможет наказать его так, как он наказывал себя сам. Если бы Фокс узнала цену, которую его отец заплатил, ненавидя себя и раскаиваясь, возможно, этого было бы достаточно. Она не сможет его простить, так же как не сможет и Таннер, но… может, этого будет достаточно.

Он должен найти ее, прежде чем месть уничтожит двух самых дорогих ему людей. Если бы только она поговорила с его отцом, если бы она смогла заставить себя сделать хотя бы это, может быть, им удалось бы преодолеть эту муку.

Глядя в пространство, он прислушивался к тиканью клубных часов, отсчитывающих минуты. Что бы ни случилось, это должно произойти очень скоро.

— Добрый день. — Скромно потупив взгляд, Фокс вежливо поздоровалась с молодым человеком за конторкой. — Мистер Дженнингс у себя?

— У вас назначена встреча? — На медной табличке значилось имя молодого человека — Клод Пайпер.

— Нет, но меня уверили, что мистер Дженнингс меня примет. Я собираю среди бизнесменов пожертвования в пользу детей, оставшихся без матерей.

Мистер Пайпер положил ручку и посмотрел на Фокс так внимательно, как ее еще никогда не рассматривали. Неужели Очертания «кольта» видны через сумку, которую она держала на согнутой руке? Ей показалось, что прошла вечность — так долго он ее рассматривал. При этом она решала, что ей делать, если не удастся преодолеть преграду в лице Клода Пайпера.

— И вас зовут?..

Она была уверена, что он смотрит на ее сумку.

— Будет достаточно, если вы сообщите мистеру Дженнингсу, что я представляю Общество сирот. — Она изобразила на лице деревянную улыбку и подумала, что, наверное, надо было представиться просто приличной молодой леди, даже если это привлекло бы внимание прессы и привело к разоблачению преступления, совершенного Дженнингсом. Но было бы легче, если бы она представилась тем, кем была. Она отшвырнула бы Пайпера и ворвалась бы в офис Дженнингса. Сейчас мерзавец уже стоял бы перед вратами ада.

Мистер Пайпер поднялся из-за конторки.

— Я вернусь через минуту.

Она прождала двадцать лет, так что минута не имела значения. Хотя ее удивило, что Дженнингс нанял всего двух человек для охраны здания и она спокойно прошла мимо них. Наверняка Таннер предупредил отца, что она явится. Может, Дженнингс посчитал это пустой угрозой? Что у нее не хватит смелости убить его? Если так, это будет его последней ошибкой.