Наконец, в моей душе назрел закономерный вопрос касательно вопиющего несоответствия "отсталой" деревни и наших бывших передовых колхозов.

    -  Какие все тут спокойные да довольные, неужто так живется привольно, давно ни податей, ни налогов в три шкуры не дерут, на барщину не гоняют? - вслух задумалась я, припоминая отрывочные сведения о бессовестной эксплуатации трудящихся в дремучую эпоху средневековья.

    -  А кому драть-то? - лениво болтая ногами, отозвался Фаль, интуитивно уяснив общую суть моего высказывания. - Село, почитай, у самой границы Лиомастрии, эльфийского княжества, или в нем самом, это как поглядеть. Земли до сих пор спорные, от пролитой крови за полтысячелетия не отмывшиеся. Людей сюда тем и заманивали, что свободу от податей давали на сто лет, только б селились, а потом обещали лишку не брать. Поначалу переселенцы и нос в лес боялись сунуть, потом осмелели, но далеко по-прежнему не заходят, чтоб со стрелой в глазу на какой-нибудь поляне навсегда не остаться.

    -  Похвальная осведомленность, приятель, - удивилась я, остановившись у изгороди, густо оплетенной крупными желтыми вьюнками. - Откуда бы у лесного создания столь глубокие знания политической ситуации в ее историческом аспекте?

    -  Я летаю везде, слышал, что люди болтают, нет, не местные, а те, что в трактире останавливаются, - раскрыл карты сильф, - да и видел, как оно было…

    -  Сколько ж тебе лет, дружок? - как бы между делом полюбопытствовала я, нюхая золотистые шарики соцветий.

    -  Я еще молод, - почему-то смутился Фаль, - если по-вашему счету мерить, едва за шестую сотню лет перевалило.

    -  Совсем мальчик, - пошутила я, мотылек же принял мои слова за чистую монету и нехотя согласился, недовольно подмахнув крыльями:

    -  Ну да…

    -  Не переживай, - вспомнив собственные детсадовские обиды, я указательным пальцем очень аккуратно коснулась кончика тонкого и удивительно теплого крылышка навязавшегося мне в напарники сильфа, - этот недостаток единственный, про который можно сказать наверняка - с возрастом пройдет.

    -  И верно, - Фаль приободрился и совершил в зарослях цветов несколько столь сумасшедших пируэтов, что наши ассы-летчики непременно стесали бы зубы под корень от черной зависти.

    Насладившись медовым запахом соцветий чем-то смутно похожих внешне на золотой шар, я продолжила свою неспешную прогулку. На душе было легко и спокойно, удивительно легко для той необычной ситуации, в которой меня угораздило очутиться. А может быть, именно потому я и не парилась слишком усердно. Когда попадаешь в какую-то знакомую хотя бы теоретически ситуацию, мозги и нервы тут же начинают наперегонки накручивать друг друга, стремясь довести владельцев до нервного срыва и предлагают сценарии дальнейшего развития событий один хуже другого. Это я уже не по детсадовским, а по школьным годам помню распрекрасно, из-за каждого урока, бывало, переживала, пока, наконец, не научилась давать достойный отпор собственным страхам, одной простенькой фразочкой: "А ну и пусть! Это еще не катастрофа!" А перемещение из мира в мир совершенно выбило из-под ног даже у тех ужасов подсознания, какие еще ютились в моей черепушке. Знакомых страхов типа нерешенной задачки или измывающейся над невинным ребенком училки под рукой не было, а стихийных бедствий, несчастных случаев, маньяков и тому подобных форс-мажорных обстоятельств я сроду не боялась, скорее наоборот, было жутко интересно: а какое оно все это? Да еще ощущение абсолютной правильности бытия - пардон за возвышенное выражение - как нахлынуло на меня во время "свинских" разборок так и не думало исчезать.