– Воздух испортил, что ли? – не удержавшись, хихикнул я.

– И на тех ветрах, – не обращая на меня внимания, неслась бабка, – до самых небес взлетел да в сторону гор далёких афганских отправился. Молва людская за то Бове-королевичу по сей день славу поёт. А Змей поганый о двух головах, говорят, и доселе в глубоких пещерах Гиндукуша прячется, время выжидает, месть тайную в сердце чёрном лелеет…

– Ух ты, страшно-то как, – с восхищением потянулся наш младший сотрудник. – А что ж теперь будет-то? Коли Бовы-королевича нет, Змей Горыныч и до нас прилететь может?

– Не прилетит, Митенька, забоится. Меч-кладенец-то у царя нашего Гороха в тайных подвалах заперт. А в нужный час возьмёт его надёжа-государь да и прогонит самолично Змея бесчинного!

– Вы серьёзно, бабуль? – зевнул я.

– Про меч-то? А то! – поднялась Яга, убирая со стола. – Люди говорят, есть он. Сама-то не видела, а коли тебе невтерпёж, так завтра сам у царя и спроси.

Мы спровадили сонного Митьку на его лежак в сени, я помог бабке прибраться, спать всё ещё не хотелось. Прошлое громкое дело о заговоре Чёрной Мессы отняло так много сил, что к своим скромным записям я вернулся не скоро.

Да, собственно, и причины-то особой возвращаться не было. Для себя пишу, рассчитывать на публикацию бестселлера во времена царя Гороха не приходилось, хоть ты растрижды гений вроде Достоевского или Льва Толстого. Типографий раз-два и обчёлся, все при монастырях. Они церковные книги печатают, а чтоб детективчик для народа, так это извини-подвинься, ни боже мой! Грех содомский, искушение диавольское! Пусть люди лучше Святое Писание читают, житиями святых просвещаются или уж совсем простенькие ярмарочные лубки на стену в избе вешают. А что? Зато душеспасительная и проверенная временем литература…

Я даже как-то с думным дьяком Груздевым на эту тему консультировался. Ну, в смысле на предмет создания местного частного книгопечатания. Я пишу, он издаёт, а реализуем в ларьке у нас при отделении. Дело выгодное, кто хочет пятнадцать суток скостить, всегда книжку купит, правда же? Но даже жадный дьяк упёрся – без разрешения Святого Синода никак нельзя-с! Ну и в пень бы их всех (кроме отца Кондрата), а я писал свои служебные заметки и буду…

Да, забыл. Позвольте представиться. Ивашов Никита Иванович, младший лейтенант милиции из Москвы. Волей хихикающего рока переброшен сюда, в сказочную Русь времён царя Гороха. Увы, никакими волшебными талантами или предметами награждён не был, поэтому страдал недолго и устроился на службу в первое и единственное милицейское отделение стольного города Лукошкина, которое сам же и организовал, получив чин сыскного воеводы. Поселён в тихом (это прошлое!) тереме Бабы-яги, недалеко от Базарной площади.

Бабка до меня жила себе скромно, грехи молодости замаливала, но сейчас стала активнейшим членом нашей сыскной опергруппы, второго такого эксперта-криминалиста не только у нас, но и ещё минимум в пяти сопредельных государствах не проявилось! Да и куда им…

Что ещё? Ах да, ещё подчинённая нам стрелецкая сотня под началом Фомы Еремеева город охраняет, и на рукавах у них наши милицейские шевроны. Серьёзные бородатые ребята, с пищалями и саблями, дисциплинированные, без фанатизма, но с перегибами. Это не страшно, хорошего от них всё равно больше.

И ещё у нас… этот… Митька. Митя Лобов. Кто знает (а кто его не знает?!) – известен на всё Лукошкино.