— Ой. — Ржевский стремительно напрягся и уставился в воду, провожая взглядом своё тонущее добро.

Побледнел он, кстати, вовсе не от неловкости, но другим это могло и не быть понятным.

— НЕ-Е-ЕТ! — В следующий момент потомок гусара размашисто перекрестился, посуровел лицом и решительно шагнул вперёд.

БУЛЬК! Стихия приняла его по тому же сценарию, что и первый раз — вода сомкнулась над головой, отделяя неуступчивого и ершистого блондина от удивлённо разинувших глаза спутниц.

— Твою маму. — Мадина не стала тратить времени на вставание.

Оттолкнувшись из неудобного положения, используя профильный буст, она вошла в воду даже раньше, чем отреагировала Виктория Барсукова (а та со своего берега прыгнула практически мгновенно. Русские женщины надёжны, сердобольны и отходчивы, теперь Наджиб это могла утверждать профессионально и наверняка).

Там же, через некоторое время

— Дим, ты дурак? — Далия, традиционно наплевав на приличия, сидела над Ржевским на траве в купальнике.

То есть скрестив ноги и выставив, к-хм, напоказ узкую полоску ткани между ними.

Виновник ещё одного переполоха, приведённый в чувство по второму кругу, пока за сиськи никого схватить не успел. Он лежал с отмороженным видом, таращился в небо расфокусированным взглядом и что было сил сжимал в ладони тот самый край скомканного полотенца, в которой было завязано золото (другой конец опять служил ему одеждой за отсутствием альтернативы).

— Обрадовался неудачно по одному поводу, — сомнамбулой ответил попечитель, продолжая таращиться в никуда. — Бац — а монеты в воду улетели. Упускать было нельзя, без подробностей. Рассчитывал, что вы спасёте. Не ошибся. Спасибо.

Рыжая Барсукова фыркнула и возмущённо подняла брови. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но сдержалась и молча покрутила пальцем у виска. Затем без слов сплюнула в траву.

— Я горжусь тобой как партнёром, — а Норимацу сейчас выглядела зеркальным отражением Ржевского.

Такая же задумчивая и отмороженная.

— Так, как презираешь смерть ты, в наше время уже мало кто способен жить, — ровно продолжила японка.

У Мадины закралось на мгновение профессиональное подозрение: возможно, пара неадекватов просто шифруется удачно? Потому и нашли друг друга, что сдвиг по фазе у обоих однотипный? Просто больные люди?

— Это не настолько большая сумма, чтобы так себя вести, — задумчиво заметила молчаливая Асато, внимательно разглядывая единственного в их компании мужчину. — Я удивлена. Восхищения кузины не разделяю, но было интересно.

Блондинка Виктория, откачавшая пострадавшего повторно, ничего говорить не стала. Она звонко постучала открытой ладонью по лбу вначале себя, потом Ржевского.

Тот не отреагировал и продолжил равнодушно пялиться в горизонт.

— Кажется, впору о кое-чем здоровье переживать, — заметила менталистка. — Дим, с тобой всё в порядке? Сиськи показать?

— Да, — опекун убедительно изобразил зомби. — Кислородное голодание просто. Жизненные функции чуть угнетены, скоро пройдёт. Наверное.

— Пусть тут лежит! — решительно заключила Юки. — В третий раз, надеюсь, можно не переживать.

— Добудьте кто-нибудь одежду, пожалуйста. — Ни к кому не обращаясь, безэмоционально изрёк потомок гусара. — Очень надо.

— С меня на сегодня хватит. — Виктория выпрямилась и принялась одеваться. — Ржевский, иди в задницу!

— Присоединяюсь, — вздохнула рыжая Наталья. — Хотя я б ещё здесь повисела, — эти слова были сказаны сестре.