— Сдавайся! Пять секунд, потом умрёшь! — ультиматум проворной японке на удивление синхронно проорали Хамад бин Мухаммад и второй гвардеец.

Последний, правда, добавил «узкоглазая сука». И потащил из кармана плазменный шторм — очень специфический армейский усилитель для слабых магов огня.

— Вот ты гнида, Наджиб! — Далия возмутилась ещё сильнее. — Это же мой белый мрамор! Это же мой тронный зал! Один из.

Очумевшему на голову менталисту, судя по похабному выражению тупой хари, было наплевать и на собственную дочь, и на жену: они с гвардейцами окутались щитами, а Мадина и Шамса остались неприкрытыми.

Под ударом ЭТОГО артефакта — без вариантов.

А в следующую секунду Её Величество Далия бинт Файяд аль-Футаим бесшумно заплакала, пользуясь редкой на это возможностью.

Она дробно сотрясалась от мышечных спазмов: ни одна душа в мире не должна видеть, как плачет принцесса, что бы ни происходило. Даже если летят камни с неба, даже если родных режут на части (и тебя за компанию) — голова наследницы престола должна быть поднята высоко, а спина пряма.

Захотелось выйти из укрытия: она именно сейчас поняла, что других таких людей, как Мадина и Шу, в жизни больше может и не быть. Без деталей, без подробностей.

Далия позволила себе единственную вольность в данной ситуации. Вызвав старшего дежурной смены ещё раз, она, бесшумно захлёбываясь слезами, по бесшумке проорала, что у подстраховки из личной охраны есть ровно полсекунды, чтобы добраться сюда. Если они чего-то ещё планируют. Потому что в противном случае завтра будут охранять другого монарха, её с ними может не оказаться по чисто техническим причинам.

«Бежим. Извинения. Держитесь», — пришло лаконичное в ответ.

— Стойте! — Хамад жестом остановил подручных и зачем-то по второму кругу обратился к японской подруге Ржевского, не обращая внимания на вторую азиатку. — Для тебя найдётся и бонус, и выгода! Уйди с пути! Где прячется принцесса⁈

Истерика тем плоха, что слёзы молниеносно и неконструктивно сменяются дурацким смехом. После этих слов Далие захотелось ржать.

Неужели ты, профессиональный менталист, так плохо разбираешься в людях⁈ Тебе же на роду написано такое видеть профессионально⁈

— Видимо, тоже прогуливал занятия по теории, — бесшумно шмыгнула носом принцесса. — Как Мадина. В мотивации и самомотивации шаришь ещё хуже Ржевского.

Тренируемое годами дисциплинированное сознание монарха тут же просигнализировало собственной хозяйке о несоответствии: она слишком много и часто думает о блондине с северо-востока.

Ладно, себе можно сказать правду. В определённом контексте — только о нём и думает.

— Да я б ему вообще давно дала, если бы попросил! — аль-Футаим всегда и со всеми была откровенной, особенно с собой. Она или молчала, или не обманывала. — Нормально попросил, конечно же. Я не такая фанатичка, как некоторые, плюс за девственность по ряду причин не опасаюсь и мужик нормальный. Только прелюдия должна быть красивой! — она вздохнула ещё раз. — А не их фамильная фраза кавалериста «Ну что, поехали⁈». И заботливый хлопок по жопе ладонью, как кульминация ритуала ухаживания.

Японки обменялись отрывистыми фразами. Притащившая священника решительно прыгнула вперёд, с усилием заталкивая Мадину, её мать и пациента во вторую нишу, не закрытую иллюзией.

Спасают, кого могут, от удара плазмой. По крайней мере, пытаются.

Норимацу тем временем материализовала откуда-то из рукава собственный клинок и сейчас весело звенела им, преграждая путь нападающим.

Ж-жах! Долбаный сопровождающий Хамада таки врезал плазмой. Подло, неожиданно, узкой полосой.