Собеседники прогуливались по круговой аллее храма. Священник резко остановился:

— Что дальше? — его взгляд без перехода стал колючим.

— Церковь попыталась остановить распространение знаний и технологий, которые считают запрещёнными. Только вот не вышло из этого нихрена, минимум две установки только у злоумышленников умыкнули, — посетитель перевёл дух. — А уж сколько осталось, да сколько самих дворян в том деле замешано, только догадываться можно.

— Интересные вещи рассказывает странный отрок, зашедший в божий храм впервые в жизни, — настоятель сумрачно покосился на собеседника.

— Я уж не знаю, розыск пропажи под вашей эгидой только епископ Александр вёл или ещё кто вместе с ним, — беззаботно продолжил тот, — но именно его третьего дня… нет, не так. Когда он напал на след и практически вышел на установку, на территории имения Ржевских в Соте его подстрелили.

— Тип оружия? — в этом месте лицо священника заострилось. — Кто стрелял, известно?

— Я в ваших божественных артефактах не силён, — извиняясь, развёл руками мастеровой. — Тем более именно ту штуку лично даже не увидел. Но рядом абсолютно случайно стояла одна девочка, она как раз из полиции эксперт. Вроде опознала штуковину уверенно.

— Что говорит⁈ — настоятель уже не пытался скрывать истинные эмоции.

— Она говорит, Пчела Пращника.

— Дистанция какая была? — служитель столичного храма достал из недр облачения блокнот и карандаш и принялся на ходу что-то перемножать и делить в столбик.

— Кило триста почти. Разнос по вертикали ещё прибавь, — мастеровой на мгновение заглянул в чужие записи и снисходительно хмыкнул. — Ибо отец Шурик на земле стоял, а палили более чем со стометровой высоты, из небоскрёба Шереметьевых.

Настоятель на мгновение оторвался от вычислений и ещё более задумчиво посмотрел на посетителя:

— С какого раза попали, говоришь?

— В том-то и оно, что с первого. А в Соте, если ты не в курсе, роза ветров каждые двадцать метров по вертикали другая. Иначе говоря, на переборе поправок даже маго-вычислитель без гарантии.

Священнослужитель остановился:

— Точно с первого раза попали?

— Ну да, — блондин передернул плечом. — Я, если что, рядом стоял, как с тобой сейчас. Кабы из той хреновины несколько раз отработали, я б точно заметил.

— С другой стороны, если Пчела в умелых руках была, ей твой перепад высот и дистанция по боку, — церковник перестал подбирать слова и, судя по некоторым признакам, начал говорить без купюр и откровенно.

— Я с ней не знаком, поэтому удивился: такая дистанция — да без престрелочного. Видимо, эти ваши церковные артефакты на ветер, перепады влажности и плотность атмосферы по высоте действительно чихать хотели при снайперской стрельбе с больших дистанций.

— Ты по огнестрелу специалист? Где учился либо где служил?

— Любитель я, — потупился блондин скромно. — Всё стреляющее люблю святой и искренней любовью, почти как женщин. Соответственно, и стрелялки платят мне взаимностью: когда из них работаю сам, обычно попадаю, куда целюсь.

— Ты же Ржевский? — спокойно, где-то даже флегматично что-то сопоставил в голове священник.

— Эх-х. Святой отец, ну где твоя тактичность? Мог бы сделать вид хотя бы, что не узнал.

— Между нами останется, не переживай. Пока ты про стреляющее не упомянул, я сомневался. Но ваши родовые таланты, говорят, по двум направлениям с молоком матери по наследству передаются, так что…

— Стрельба и бабы, — тепло и ностальгически улыбаясь, блондин подтвердил правоту собеседника кивком.