Хотел сказать что-то более обидное типа ковырялок.

— Ругай меня, ругай, — уныло повесила голову Шу.

— Ответь на мой вопрос? — серьёзно попросил товарищ.

— Отвечаю. Что может пяток народу в подобных обстоятельствах: достойно умереть. Не запятнать ни своей, ни твоей чести. Выполнить воинский долг до конца. — Она вопросительно посмотрела на напарника. — Не сложить оружия, когда нам предлагали сдачу. Попытаться в последнем броске, уклоняясь от кастов на твой манер, забрать с собой побольше врагов. Крикнуть «банзай», наконец: синхронно, вместе, в едином порыве.

— А-га-га-га-га!

Если бы смеялся кто-либо другой, она бы сочла это издевательством. И реагировала бы соответствующим образом.

Но в исполнении Дмитрия, как говорит Наджиб, конское ржание почему-то не обижало, а настраивало самым парадоксальным образом на точно такой же лад.

Против воли Норимацу тоже слабо хохотнула пару раз.

— А что мне дальше делать, если ты мёртвая? — поинтересовался партнёр с безмятежным видом.

— Достойная смерть в бою — очень хорошее окончание жизненного пути любого самурая, — не согласилась японка. — Ты должен был бы за меня порадоваться.

— Рехнулась⁈ У меня, может, грандиозные планы в твою сторону! — Дмитрий окатил её этим своим масляным взглядом, в которой на удивление добавилась толика возмущения. — Может, мне без тебя белый свет не мил! Может, я без тебя тоже жить не захочу!

— У тебя же уже есть две жены? — с сомнением заметила она. — Сиськи, талии, жопы у них в порядке.

— Две — есть, а ещё двух — нет! Всего вакансий четыре, заполнена только половина!

— Ты меня сейчас заговариваешь, — сообразила азиатка. — Указал на ошибку, как учитель и тренер. Потом отвлёк моё внимание от досады и сейчас заговариваешь зубы, чтобы я обдумала всё на свежую голову.

— Так и знал, что от вашего общения с Наджиб и аль-Футаим добра не будет, — молниеносно помрачнел собеседник. — Все такие умные становятся, убивать пора.

— А-ха-ха-ха-ха, мне уже хорошо и весело. Спасибо, ты прав.

Шу улыбнулась абсолютно искренне и полезла за связаным амулетом, вызывать руководство боевого крыла клана прямо сюда.

Ржевский добросовестно дождался окончания её короткого разговора с соотечественниками и задал крайне неожиданный вопрос:

— Кстати, пойдёшь за меня замуж?

— А зачем? — пребывая под впечатлением и эмоциями, она абсолютно искренне ответила, что думала.

Никто в клане Ивасаки ей не рад. Нет там ни самурайского духа, ни поборников старых правил. Бесчестные торгаши-мафиози.

Сейчас, когда горячка боя схлынула (и когда партнёр указал на очевидное), ей стало кристально ясно: никто из Ивасаки и не планировал принимать её всерьёз, тем более — как начальника.

Дали несколько идиотов для отвода глаз — и понадеялись, что Главы скоро не станет. Естественным путём.

Тем более, если бы не крайне своевременное прибытие Ржевского, вероятность такого исхода была бы очень близкой к сотне процентов.

Дмитрий тем временем завис на ровном месте:

— В смысле, зачем⁈ Замуж, говорю! За меня!

— Я услышала и поняла с первого раза. Зачем? Для чего мне выходить за тебя замуж?

— Все бабы хотят же, — он резко озадачился. — Женщинам приятно и когда их в жёны зовут, и когда они этими жёнами становятся; я точно знаю. — Он словно что-то припомнил и сопоставил, потому что в следующий момент добавил. — В первое время — однозначно приятно, ибо новые ощущения, — а сейчас блондин словно говорил с самим собой.

Задумчиво потеребив за нос вначале левого пленника, потом правого, он пробормотал:

— Хотя для долгосрочного стратегического прогноза пока мало статистической информации.