В лаборатории Тима, правда, тоже не выйдет построить печать, даже самую простенькую — все место занято коробками, клетками, банками с органами и прочими непонятными вещичками химерологов. Я знаю, зачем здесь деревянный прямоугольник с цепями и ремнями на углах, странные кровавые рисунки на стенах, больше похожие на паутину из вен, тоже не вызывают вопросов — какая-то система защиты, или особо экзотическая зверушка, но зачем здесь полый металлический шар размером в половину человеческого роста, сеть железных труб по всему помещению? Вопросы, вопросы. Впрочем, ответы на них мне не сильно и нужны.

Длинную ванну с телом поставили в одном из тупиков лаборатории. В тупике пыльно, грязно, ванна с внешней стороны покрыта ржавым налетом, отсутствующую ножку заменяют четыре каких-то книги, но жидкость, в которой спиной вверх плавает подростковое тело, оказалась кристально чистой.

— Бардак, — выплюнул Апелиус. Я согласился с архимагом — больше всего мне хотелось уйти из этого места и не возвращаться, пока Тим здесь все не вычистит. Но увы, выбирать исполнителя странного заказа не представлялось возможным — адепт был лучшим химерологом из доступных, и требовался нам больше, чем мы ему.

— Тело я восстановил и обработал, так что сейчас самое время вносить изменения, — сказал Тим, и перевернул тело лицом вверх. Впрочем, рассмотреть внешность это не помогло — лицо пацана от подбородка до носа закрывала нашлепка мясного цвета, переходящая в красный шланг, ведущий ко дну ванны.

— Значит, так: мне нужны сверхпрочный скелет, гибкие и прочные мышцы, размер в сорок девять с половиной сантиметров чистого удовольствия и метровые тентакли на спину, — серьезным тоном перечислил архимаг, и добавил. — Именно сорок девять с половиной! Не меньше, но и не больше!

Иногда юмор Апелиуса был смешным, а иной раз не вызывал ничего, кроме раздражения.

— Я хочу вырезать на ребрах тела рунные цепочки, превратив их в своеобразные недоартефакты.

Тим заморгал, пытаясь осмыслить нестандартную просьбу, а потом по-птичьи склонил голову набок.

— Это... Да, это возможно. Сейчас обеспечу.

Тим переливчато свистнул. Что-то зашуршало, заверещали, залаяли и зарычали монстры и звери в клетках, и спустя десяток секунд в тупик протиснулось странное существо на паучьих лапах с плоской и громадной... поверхностью. Назвать эту часть существа спиной у меня язык не поворачивался.

Монстр подошел к ванне — я брезгливо посторонился — и мужик быстро уложил тело на существо. Операционный столик на ножках широко расставил эти самые ножки и даже не шевельнулся, когда на него со звучным шлепком упало человеческое тело.

После этого Тим призвал бао и я впервые понял, как действует высокоранговый химеролог.

Если друиды могут управлять всем, что растет, задавать всяческие программы семенам и прочее такое, то химерологи властвуют над плотью. Кисть руки Тима поплыла, кожа сползла до запястья, обнажая щупальца, крючки и костяные лезвия, которые в обычной жизни заменяли практику пальцы.

Я уловил выплеск бао неприятного мне оттенка и инстинктивно закрылся от этого потока. В том числе и из-за окраса бао я не сделал ни шага, чтобы уйти от Пау Лимбоса... ну, не считая того, что наставника мой уход смертельно обидит, и что за разрыв контракта придется отдать немало чернышей, с которыми и так проблемы. Старикан-друид, конечно, говнюк еще тот и я его убью, едва пойму, как это сделать максимально безопасным способом, но других друидов в школе просто нет. Я уже не смогу переучиться на того же химеролога — бао природы, роста, жизни уже составляет неотделимую часть меня. Эта энергия с первой же медитации в садах начала перестраивать под себя мои энергоканалы и менять искру.