Взяв Дэймона, она вернулась в гостиную, села на диван и дала ему бутылочку с питанием. Он тут же принялся глотать еду так жадно, будто едва избежал голодной смерти.

Джинни как раз уговаривала его отпустить соску, когда зазвонил телефон. Она с сомнением взглянула на аппарат на столе, потом на дверь в спальню Филипа. Интересно, он все еще в душе? Нужно ли ей взять трубку? Хотя вполне вероятно, что тот, кто звонит, не говорит по-английски.

— Ну что, брать или не брать? — спросила она Дэймона. Он наморщил свой пуговичный носик и энергично выплюнул соску. Джинни засмеялась и поцеловала его. — Я тоже так думаю. Мы с тобой…

Приглушенный звук шагов заставил ее оглянуться.

Глава вторая

Где-то внутри у нее натянулась и вздрогнула струна. Как зачарованная смотрела Джинни на Филипа, который шел к телефону. Белое полотенце было обернуто вокруг талии, и больше на нем ничего не было. В каком-то странном состоянии Джинни ловила каждое движение его совершенного тела. Капельки воды, упавшие с волос на плечи, сбегали по широкой груди и исчезали под полотенцем. У Джинни пересохло во рту. Ей захотелось повторить их путь, позволить пальцам легко пробежать по этой блестящей коже, а потом коснуться губами…

Филип вдруг сделал резкое движение, вероятно в ответ на какие-то слова собеседника, и полотенце съехало вниз. Джинни мгновенно ощутила, как отяжелели ее веки и стеснилось дыхание.

Безумие! С огромным трудом ей удалось овладеть собой. Куда это годится — сидеть тут, по-идиотски мечтая о мужчине, которого она едва знает! Да и то немногое, что знает, ей совсем не нравится. Джинни Элтон, опомнись!

Она попыталась закрыть глаза, чтобы избавиться от наваждения. Безрезультатно. Теперь она словно еще отчетливее видит его тело. Она открыла глаза и постаралась сосредоточиться на Дэймоне. Тоже безрезультатно! Единственное, о чем она могла думать, — это о том, что его черные волосы очень похожи на волосы Филипа.

Обыкновенная химическая реакция, пыталась она убедить себя. Вполне научно объяснимая. Просто писатели обессмертили это явление, слагая о нем песни и легенды еще с незапамятных времен. Но она не поддастся! Она современная, весьма компетентная женщина и в состоянии справиться с нежелательным сексуальным возбуждением. Отныне она будет смотреть на Филипа лишь как на великолепный анатомический образец!

Джинни подняла голову и посмотрела на него. Лишь великолепный анатомический образец… Филип махнул рукой, и столь незначительное движение его мускулов вновь поставило Джинни в один ряд с женщинами несовременными и очень малокомпетентными. Сейчас ей хотелось только одного — чтобы он прижал ее к своей груди и она могла ощущать каждый его мускул.

— Нет, я не думаю, что это сын Креона.

Резкие слова словно прорвали туман. Джинни вновь была собой. Она обняла бедного беззащитного малыша и мрачно поглядела на Филипа. Она, конечно, могла бы и вступить в спор, но Бесс это никак не поможет. Скорей заставит Филипа увериться в своей правоте. Однако, в конце концов, важно не то, что думает он, а что подумает Джейсон Папас.

— Мы приедем завтра, Джейсон, — с этими словами Филип повесил трубку и повернулся к Джинни. Она сидела очень прямо, ее фигурка выглядела такой хрупкой, что казалось, вот-вот переломится. — Хм… — неуверенно начал он, не зная точно, что хочет сказать.

— Да? — резко отозвалась Джинни, пристально разглядывая что-то находящееся за его левым плечом.

«Она смутилась? — подумал он. — Смутилась потому, что он видит ее насквозь? Разозлилась?»

Джинни склонилась над ребенком. От света лампы в ее волосах пробежали золотистые искорки. Филип наблюдал за ней и не мог понять, как эта женщина, похожая на Мадонну Боттичелли, могла пойти на любовную связь с женатым мужчиной.