– Да знаю я! Но они же всюду суют свой нос! Черт бы их побрал! Один за ужином залез ко мне в тарелку! Другой утащил мой хлеб! Они вытащили все вещи из шкафов в моей спальне... Клянусь, еще немного, и я начну их убивать! Я выжгу их мерзкие кишки!

– Наверное, им было просто интересно...

– Ну, да, конечно! Интересно копаться в моих вещах! Разбрасывать мою одежду!

– Они просто ничего другого не умеют. – Тобасу очень хотелось думать, что малыши не хотели причинить никакого вреда.

– Знаю. Но мои вещи... – Каранисса внезапно замолчала, и некоторое время они тихо сидели друг напротив друга. Каранисса изучала крышку стола, а Тобас шарил глазами по комнате, но его взгляд снова и снова возвращался к колдунье. Он смотрел на роскошные черные волосы, тонкие черты, изящную фигурку...

– Тобас, – взглянула она наконец на юношу, – а что носят женщины в Этшаре Пряностей?

Никак не ожидавший такого вопроса, Тобас замялся:

– А я толком и не знаю... Одежду... Юбки, рубашки. Высокородные дамы и некоторые волшебницы носят платья.

– Юбки и рубашки?

– Конечно. Такие же, как и везде.

– А как они выглядят?

Тобас засмеялся, но тут же понял, что она не шутит. Каранисса носила только платья.

– Это не важно. Ты в своей одежде прекрасно выглядишь. Большинство женщин не могут позволить себе такой.

– Я не хочу выглядеть странно. Прошло четыреста лет – мода должна сильно измениться.

– Думаю, да. Но ты все равно будешь выглядеть великолепно.

– А волосы? Женщины по‑прежнему носят длинные распущенные волосы? Или подбирают их?

– Понятия не имею. То есть я никогда не обращал внимания. Коротко они их не стригут, но таких длинных, как твои, я никогда не видел. – У Караниссы волосы спадали до талии. – Думаю, они их обрезают чуть ниже плеч или подвязывают наверх.

– Значит, мне нужно обрезать мои? – Колдунья потянула себя за прядь.

– Ни в коем случае! Они такие красивые! Правда, правда! – Тобас приподнялся и взял ее за руку, в которой она зажала волосы.

– И все же я не хочу выделяться. Вот я слушала тебя и работала над произношением. Ты заметил?

– Не думал, что ты это делаешь специально, – чуть скривился Тобас. – Я сразу заметил и собирался предупредить тебя кое о чем. У меня акцент Пиратских Городов. Тебе не следует говорить так, как я.

– Но ведь язык изменился...

– Да, конечно. В Двоморе теперь вообще совершенно другой язык. А твой акцент очень милый – старомодный и элегантный.

– А я не хочу быть старомодной. Я хочу быть, как все.

– Ты никогда не будешь, как все. Ты слишком красива и всегда будешь выделяться.

– Ты просто дурачишь меня! – Колдунья оттолкнула его руку.

– Нет! Я говорю правду! – Юноша снова завладел ее рукой и, перегнувшись через стол, поцеловал Караниссу, больше удивившись этому сам, чем удивив ее.

Стол слегка оторвался от пола и скользнул в сторону. Тобас усмехнулся. От колдовства тоже, оказывается, мог быть прок.

Почти час спустя в комнату заглянул сприган и пискнул. Тобас схватил сапог и запустил им в визитера, который поспешно ретировался.

Каранисса хихикнула.

– Над чем ты смеешься, женщина? – притворно сдвинул брови Тобас.

– Ой, да не знаю я! Над сприганом, наверное. Они действительно смышленые и милые!

– Неужто? Кажется, кто‑то совсем недавно грозился выжечь им кишки?

– Недавно я была расстроена и сердита.