Я ругался, проклинал, призывал на их головы гнев богов, а затем побежал за караваном с твердым намерением вернуть свои деньги. В конце дня я их догнал.

Я не думал о том, что я, один, безоружный и слабый, могу сделать против целой толпы. Я подошел к ним, когда они загоняли фургоны во двор следующей гостиницы, и потребовал назад свои деньги. Я надеялся устыдить их. А они обозвали меня лжецом и уродливым чудовищем, избили и выкинули на дорогу.

На следующее утро, когда они уезжали, я все еще валялся в грязи. Наверное, они решили, что я умер, и были недалеко от истины. На мне не осталось живого места.

Постепенно я пришел в себя и пополз. И никто не остановился, чтобы помочь мне, все проходили мимо.

Перен, наверное, ждал реакции, но Тобас и Каранисса молчали.

– Это произошло уже в Аморе, – продолжил Перен. – Границу я пересек, когда преследовал караван. Говорят, Амор – самое крупное Малое Королевство.

Они снова прошли несколько шагов в полном молчании.

– Так, полуползком, я добрался до фермерши, которая приютила меня. Я пообещал расплатиться с ней, как только смогу, но, похоже, ее это не волновало. Там я провел несколько шестиночий, набираясь сил. Фермерша была незамужней, довольно симпатичной и проявляла ко мне интерес. Но как только она поняла, что, несмотря на окраску, я обыкновенный человек, этот интерес угас. Вначале она, наверное, решила, что я какой‑то волшебник или волшебное творение и за свою помощь она получит щедрое вознаграждение. Когда же я ее разубедил, она позволила мне остаться, но относилась слишком уж пренебрежительно. И десятого числа месяца Первого Инея я от нее ушел.

Денег у меня не было, идти было некуда, но Дессет – так звали фермершу – говорила о большой дороге на севере, которая огибала горы и вела в Этшар. И я пошел на север. Точнее, на северо‑запад. Помимо всего прочего, во мне еще теплилась надежда, что я повстречаю тех караванщиков и как‑нибудь смогу забрать у них хотя бы часть того, что потерял, поскольку цитадель Амор тоже находилась на северо‑западе.

Но в первую же ночь, после того как я ушел от фермерши, мне приснилось, что ты просишь меня вернуться в упавший замок.

Тогда я подумал, что это просто сон, но на вторую ночь он повторился, на следующую тоже. И каждый раз я помнил все больше и больше из твоего послания. Наконец я понял, что это магия. По крайней мере надеялся, что это так. Особой цели у меня не было, нигде меня не ждали, и я решил вернуться. К тому же ко мне гораздо лучше относились в Двоморе, чем в Айгоа или Аморе. Дессет дала мне в дорогу кое‑какие вещи, а все остальное я брал где придется. К тому же воры забрали лишь ценности. Палатка, веревки и покрывало остались у меня. Я брался за любую работу, чтобы купить то, что не мог украсть, занять или выпросить. А когда собрал все необходимое, пошел обратно тем же путем. Я знал, что если попытаюсь срезать дорогу, то заблужусь и не найду замка. И вот я пришел сюда два дня назад, третьего числа месяца Снегопадов. Остальное ты знаешь.

– Мне очень жаль, – произнес Тобас. – Я и подумать не мог...

– Тебе не о чем сожалеть, – перебил его Перен. – Если бы у меня хватило мозгов, я пошел бы с тобой.

– Но мне все равно жаль, что так оно обернулось. Ты знаешь имена тех, кто тебя обокрал?

– Некоторых. – Перен с любопытством поглядел на Тобаса. – А зачем тебе?

Тобас некоторое время рассматривал свои сапоги:

– Если захочешь, я нашлю на них порчу или наложу проклятие, как только вернусь в волшебный замок Деритона.

– А какого рода проклятия?

– Ну, не знаю. У Деритона их несколько. «Призрачный Фантазм Люгвайлера», в котором я что‑то напутал и получил сприганов.