— Помнишь эту комнату? — спросил Хантер Клемента Мэнселла.

— Да, помню. И тебя тоже.

— По-прежнему мажешь волосы бриолином?

— Нет, — ответил Клемент. — Теперь мне больше нравится, когда у меня сухие волосы.

— Вот и хорошо. А то прошлый раз ты своей башкой всю стену нам засалил.

Мэнселл повернулся и посмотрел на стену.

— Вы хоть когда-нибудь здесь убираетесь? — спросил он.

— Раз в неделю мы эту комнату поливаем из шланга, — ответил Хантер. — Как в зоопарке. Помогает избавляться от вони.

— Какой ты? — спросил Клемент. — «Плохой»? Сначала ниггер, а потом уже полицейский? А когда придет «хороший»?

— А я и есть «хороший», — ответил Хантер. — Добрее меня не сыскать.

— Но ты не зачитал мне мои конституционные права, — заметил Клемент.

— Уверен, ты их уже зазубрил наизусть. Но если хочешь, чтобы тебе зачитали права, я не против.

Хантер вышел из архива в общий зал. Реймонд Круз сидел за столом с закрытыми глазами. Хантер налил в чашку кофе, взял экземпляр «Конституционных прав граждан» и, вернувшись к Клементу, зачитал ему первый параграф.

— Ознакомился с правами? Отлично. Распишись вот здесь.

Хантер положил перед Мэнселлом документ и шариковую ручку.

— А что, если я не подпишу?

— А мне наплевать, подпишешь ты или нет. Я зафиксирую в протоколе, что ты отказался поставить свою подпись и доставил нам много хлопот.

— Я обязан это подписывать?

— Осел, я же только что тебе объяснил, что ты не обязан.

— Ладно… «Вызван для допроса в качестве»… А в качестве кого меня здесь допрашивают?

— Ты арестован.

— За то, что у меня нет водительских прав? А какое это имеет отношение к аресту?

— После того как тебя задержали за вождение без прав, у нас появились основания подозревать тебя в причастности к убийству. Поэтому ты здесь.

— Ага, значит, я уже не арестованный, а задержанный. Я, часом, не ослышался? В таком случае на суде мой адвокат поднимется со своего места и скажет: «Ваша честь, этого беднягу задержали без должных на то оснований. Кроме того, ему даже не зачитали его права». Послушай, дружище, я даже не знаю, почему я здесь оказался. Никто мне так и не сказал, в чем меня подозревают.

— Клемент, ты здесь, потому что по уши погряз в дерьме. Вот почему.

— Да? Один мой приятель рассказывал: он тоже ничего не подписал, и ему ничего за это не было.

— Слушай, Клемент, взгляни на свое дело с другой стороны, — сказал Хантер. — Представь, что мы бы получили ордер и арестовали бы тебя по подозрению в убийстве первой степени. Тогда мы были бы обязаны заключить тебя до суда под стражу. Другой вариант: мы записываем в протокол, что ты явился с повинной и сотрудничаешь со следствием, понимаешь? Без какого-либо давления со стороны следствия или принуждения ты описываешь обстоятельства, при которых…

Клемент заулыбался.

— …был убит человек. Только ты все излагаешь своими словами, приводишь факторы, которые смягчали бы твою вину, если такие имелись. Например, твое эмоциональное состояние на момент совершения убийства, на которое ты пошел в результате, к примеру, нанесенного тебе оскорбления… Чего ты ухмыляешься?

— Разговариваешь со мной, как с младенцем несмышленым, — ответил Клемент.