Он терпеть не мог мелодраматических сцен и возвышенных слов, но так уж получилось — эта их встреча в розовой аллее вполне может действительно оказаться последней. В самом буквальном смысле слова — и это очень печально, поскольку за семь лет у него накопилось довольно много мыслей по поводу…

Дик Хантер оборвал себя, обругав последними словами. Что он несет?! Чего у него накопилось?! Лили — женщина, которую он любит всем сердцем, и именно это надо было успеть ей сказать. Попросить прощения за то, что так и не нашел ее за эти семь лет, за глупые свои мысли — мол, она сама, наверное, не хочет его видеть…

Дик тогда совершил обычную, вполне классическую ошибку всех мужчин: нашел себе оправдание. Убедил самого себя, что Лили Роуз без него будет только лучше, что муж-полицейский — божье наказание, что разрывать отношения лучше не терапевтическим, а хирургическим путем… В общем-то насчет последнего пункта — он и сейчас так думал. Лили Роуз начала новую жизнь, здорово изменилась, похорошела, смягчилась — ни к чему ее возвращать в прежний облик. Он лично был бы счастлив быть с ней рядом всю жизнь, состариться вместе с ней и умереть в один день — но нельзя быть эгоистом. Надо уметь вовремя уходить.

И все-таки жаль, что он так и не успел с ней толком поговорить.

Донован и Гейбл работали на компьютере, поэтому на появление Дика прореагировали крайне хладнокровно. Дик помялся в дверях, кашлянул… Дон поднял голову и недовольно поинтересовался:

— Ты подумал? Теперь дай подумать нам. Иди спать.

Дик кивнул. Лили Роуз абсолютно права. Он уже включен в список орудий, которые могут потребоваться для поимки и устранения преступника. Теперь не нужно придуриваться, подлизываться, уговаривать… Дон — молодчина. Разыграл партию как по нотам. Теперь Дик Хантер взял след и никуда не денется, еще сдерживать его придется. Цена вопроса — безопасность Лили Роуз. Дик Хантер отныне в игре — поэтому Дика Хантера можно просто отправить спать, как маленького…

Хантер медленно поднимался по лестнице на второй этаж, и мысли его плавно перетекали к Тилю Рикману — достойному брату покойного Немо.

Он не сумасшедший — по крайней мере, в традиционном понимании этого термина. Представьте себе Маугли, выросшего с волками. Представьте себе ребенка, чей мир с самого раннего детства ограничен весьма небольшим количеством опций: убегать, прятаться, убивать, воровать, убегать, прятаться…

У Тиля не было иного мира и иных возможностей. В каком-то смысле Немо проявил человечность — проще было бы выкинуть годовалого младенца из машины или подбросить его на чужой порог. Видимо, он по-своему любил брата.

Естественно, что для Тиля он стал всем: мамой, папой, братом, защитником, кумиром, другом, господином. Когда Дик застрелил Акселя Рикмана, мир его брата просто рухнул и разбился на мелкие осколки — такого никто не простит, нечего удивляться. И что бы там ни говорили умники типа Донована, основная цель Тиля — Дик Хантер. Лили Роуз — всего лишь гарнир к основному блюду. Вряд ли он считает ее в чем-то виновной — просто, как и семь лет назад его брат, уверен, что ее страдания и смерть нанесут Дику Хантеру такой же сокрушительный удар, какой он сам нанес Тилю, убив его обожаемого брата.

Что ж, он совершенно прав. Вполне здравая мысль, сумасшествие здесь ни при чем.

Тиль подобрался достаточно близко к ним, однако был ранен. Надо полагать, он хорошо знаком с умениями и навыками Дика Хантера, так что вряд ли полезет на рожон — сначала подлечит рану, отсидится где-нибудь… Или нет? Если прав Кларк Гейбл — Тиль хочет довести Дика до того самого места, где все и случилось.