В конверте находились обычная аудиокассета, практически вышедшая из моды, и сложенный вчетверо листок бумаги. Дик Хантер взял кассету негнущимися пальцами, вставил ее в магнитолу, включил зажигание.

Шорохи, шумы и помехи плохой записи, но сквозь них явственно пробивается женский голос, который Дик не спутал бы ни с чьим другим:

— Отпустите меня к нему. Пожалуйста… ему нельзя одному… а я не могу без него. Мне страшно… Отпустите меня… Пожалуйста, очень вас прошу! Вы же все знаете про меня… Пожалуйста!..

В голосе женщины — мольба. Ни угрозы, ни уверенности. Только мольба.

Лили Роуз просит кого-то отпустить ее. Лили Роуз попала в беду, и Дика Хантера снова не оказалось в нужный момент рядом с ней.

Он страшно и коротко скрипнул зубами, выключил магнитолу, взял листок и развернул его. На сероватой бумаге — примитивная схема проезда, самодельная карта и несколько слов: «Мы очень ждем тебя, Хантер».

Шоссе 78, поворот на второстепенную дорогу, пять миль немного в гору, роща, обозначенная крестикам, и посередине — детский рисунок домика с остроконечной крышей, которую украшает изображение сердца, пронзенного стрелой.

Дом Дика Хантера в пригороде Чикаго, где семь лет назад они с Лили Роуз Чэдвик были так немыслимо, безмерно, неуместно счастливы.

Через несколько минут синий «форд» на бешеной скорости вырулил на шоссе 78 и помчался в сторону Чикаго.

Лили Роуз пила кофе в придорожном кафе и чертила на салфетке кружки и стрелочки — старая привычка, еще одна из многих, от которых она так и не смогла отказаться.

Рассвет едва разгорелся, и посетителей в кафе практически не было — только два дюжих усатых дальнобойщика с аппетитом поглощали яичницу, запивая ее горячим кофе. Девушка, принесшая кофе Лили, отчаянно зевала, но была любезна и словоохотлива. Нет, никаких синих машин сегодня ночью здесь не проезжало. Сегодня ночью вообще было как-то на редкость тихо — только эти вон, на грузовиках, приехали часа в четыре, помылись в душе и теперь заправляются. Солнышко встало, так что сейчас машин прибавится. В основном, конечно, грузовики — этот участок дороги легким не назовешь, и владельцы приличных тачек стараются объезжать его по новому шоссе, немного южнее. Да и кто сейчас ездит из штата в штат на машине? Самолетом гораздо удобнее, хотя лично она, Аннабел Ли, нипочем не полетит на самолете, даже если ей за это приплатят. Ведь какая страсть — здоровенная железяка летит в воздухе, будто бумажная.

Лили даже рисовать перестала — настолько ее поразила эта дочь природы, ухитрившаяся за всю жизнь ни разу не слетать на самолете.

Здесь же в кафе Лили приобрела подробную и удобную карту, охватывавшую интересующий ее участок дороги, попросила налить в термос горячего кофе, умылась и почистила зубы в дамской комнате, а также воспользовалась уединенностью этого помещения и проверила пистолет. «Беретта» была в отличном состоянии, но запасная обойма имелась всего одна. Ничего, подумала Лили, покончим с этим делом — сдам оружие. Хватит с меня смертей.

Она чувствовала странное спокойствие и даже определенную бодрость. Теперь она больше не была убегающей жертвой — напротив, превратилась в охотника. Кроме того, она ехала к Дику — и одно это наполняло душу Лили Роуз удивительной безмятежностью.

Когда с делом будет покончено, они выяснят отношения, возможно, даже подерутся немного, а потом уедут к Джуди в Канаду. Это свинство ужасное — столько лет не видеться с любимой теткой, кроме того, надо их с Диком познакомить. Лили Роуз попыталась представить, как Дик с Джуди найдут общий язык, и засмеялась. Это будет достойная парочка. Спуска друг другу не дадут, но и подружатся — наверняка.

Она вышла из дамской комнаты и попросила еще кофе и блинчиков.