Лили возмущенно фыркнула и прошипела, как рассерженная кошка:

— Я тебя искала, идиот!

— Что ж, будем считать, ты меня нашла.

— Отпусти меня, придурок!

— Во-первых, мне приятно тебя обнимать. Во-вторых… я не уверен, что ты не станешь драться. Ты очень невоздержанная особа. Бьешь женихов бутылками по голове.

— Откуда ты… Он мне не жених!

— Я говорил с Доном. Он сообщил, что ты огрела Кларки по башке бутылкой коллекционного вина и ушла в ночь искать меня. Знаешь, Лили Роуз, ты даже представить себе не можешь, как я рад тебя видеть.

— Прекрати меня обнимать!

— А ты прекрати так дышать — я нервничаю. Все, отпускаю.

Лили понимала, что это несколько непоследовательно — но, когда руки Дика разжались, она ощутила горькое разочарование. В его объятиях было так спокойно…

Лили Роуз отступила на шаг и поправила волосы. Дик Хантер тут же уставился на ее грудь. Лили топнула ногой.

— Дик, прекрати! Скажи лучше, почему это ты так рад?

Он посерьезнел и уселся на здоровенный замшелый валун.

— Видишь ли, я имел продолжительную беседу с нашим мальчонкой…

— Что?! Ты с ним говорил?

— Скажем так: я вступил с ним во все виды связи, кроме половой.

— Пошляк!

— Он написал мне записку, прислал аудиописьмо и говорил со мной по телефону.

— Как это?

— Мы отстали от жизни, старушка. Эти новые преступники живут в Сети и запросто управляются с любыми техническими штучками. Речь не об этом — подонок прислал мне запись, на которой ты умоляешь отпустить тебя. Это не подделка, твой голос я знаю хорошо, и он немного изменился с годами, так что это не архивные материалы. Да и не просила ты раньше тебя отпустить…

Фраза вышла двусмысленной, и они оба замолчали на время, отводя глаза и не решаясь развивать эту тему. Потом Лили кашлянула.

— А его голос на записи есть? Как и кого я прошу?

— «Отпустите меня к нему. Пожалуйста. Ему нельзя быть одному. Отпустите…»

— Я говорила с Донованом. После того как Кларки… ну в общем, дверь не открывалась, и твой старый друг застал меня на месте преступления. Я действительно просила его отпустить меня, но мы были в кухне, и я не понимаю…

— В принципе я не очень удивлен, учитывая уровень современной техники. Настораживает только одно — этот подонок подобрался совсем близко, ходил вокруг дома Донована — а мы с тобой разгуливали по аллеям, нюхали розы и выясняли отношения. Впрочем, это проблема Дона, не моя и не твоя.

— Дик, он… здесь?

— А черт его знает. Он позвонил мне, когда я был в пути. Сказал, что ты связанная лежишь в багажнике. В записке было указано это место. Самое смешное, что ночью, еще до всех этих фокусов, я сам додумался до того же самого. Решил, что притащу мальчонку сюда на хвосте — и отправлю его душу в ад. Не надо шутить с чертями — вместо этого он сам отправил меня сюда и обрек на несколько часов в аду. Я не был уверен, что он говорит правду насчет тебя, но… вероятность этого все же была.

— Я сторожила тебя в кафе на шоссе…

— Да уж, сторож из тебя…

— Дик… так он здесь?

Лили Роуз посмотрела в лицо Дику — и ужаснулась. Он выглядел не просто уставшим — измотанным до предела. Щеки ввалились, под глазами залегли черные тени, губы пересохли и потрескались. Только глаза, серо-зеленые волчьи глаза Дика горели неукротимой, бешеной яростью.

— Я не знаю, где он, маленькая.