Я показал ему книгу:

— Что это?

— Это книга про Индию, — сказал он. — Ее написал аль-Бируни, один из величайших мусульманских ученых. — Он положил плащ на спинку стула и сел напротив меня. — Сейчас стюард принесет нам горячего шоколада. — Он взял книгу в руки. — Мы, жители западного мира, напрасно пренебрегаем учеными Востока. У них можно многому поучиться. Аль-Бируни — один из величайших ученых, он долго прожил в Индии. Эта книга написана примерно в 1030 году... дату я точно не помню. Это очень хорошая книга.

— Вы бывали на Востоке?

— Мне уже далеко за пятьдесят, молодой человек, и из них почти двадцать лет я провел в Индийском океане... или, если хотите, в Арабском море. Люди плавали в этих водах до того, как греческие суда начали бороздить воды Эгейского моря. Мы, европейцы, считаем, что Гиппарх первым открыл существование муссонов, которые способны доставлять суда от берегов Африки к Индии. Но Александр Македонский нашел лоцманов из Индии, которые знали это свойство муссонов за триста лет до Гиппарха. Они показали адмиралу Александра Неарху путь к Персидскому заливу.

В каюту вошел стюард с кастрюлькой, закрытой крышкой. Взяв две чашки, он наполнил их дымящимся шоколадом.

— В море время тянется медленно, капитан Чантри, и если у капитана надежная команда, у него находится время передохнуть. Я много читаю... и часто меняю свои книги, но есть несколько книг, с которыми я не расстаюсь, они для меня закадычные друзья. Когда-то я прочел их целиком, а теперь время от времени беру их снова и перечитываю отдельные места. Когда я был еще мальчиком, я отправился в плавание на Восток со своим отцом. Наше судно потерпело крушение, и мы остались там на долгие годы. Вначале мой отец, а затем и я сам плавали там капитанами.

Мы пили шоколад и разговаривали. Волны и ветер раскачивали судно. Наконец капитан вернулся на палубу, а я — в свою койку.

Всю ночь ревел свирепый ветер. И вдруг стих, так что я проснулся от внезапно наступившей тишины. Занималась желтая зловещая заря. Не было слышно ни звука, будто мы перенеслись в мир, лишенный звуков. У меня от страха перехватило горло. И тут я понял: очевидно, мы оказались в самом центре циклона — в «зрачке» шторма. Если это так, то шторм вскоре начнется снова, только ветер задует в обратном направлении.

Я оделся и побежал на палубу, но Гвадалупа меня опередила.

— Я хочу подышать воздухом, — сказала она.

Я стал говорить ей про бурю, но она заявила, что сама все поняла. Ей случалось и раньше видеть такие бури.

Мы стояли рядом и смотрели, как матросы найтовили все, что могло сдвинуться при качке, готовясь к тому, что нам предстояло.

— Ты жила в Лиме? — спросил я.

— Да, последнее время я жила в Лиме. Там все по-другому. Помню бой быков, помню, как приезжал новый вице-король, или какой-то другой официальный чин, и все украшали балконы зеленью. Мы ходили на театральное представление, которое называлось «Князь Феса». Там часто происходили дуэли, потому что были свои понятия о чести. Редкая неделя проходила без того, чтобы кого-нибудь не убили. Во всяком случае, так мне казалось. Моя мать умерла, когда мне было одиннадцать лет; отца убили. Говорили, что убили грабители, но я не верю этому. Думаю, его убили из-за того, что моя мать рассказала ему о сокровище, и убийцы надеялись найти в его записках то, чего он не сказал им.

— И не нашли?

Она торжествующе улыбнулась:

— Ничего не нашли! Я спрятала бумаги и карту.

— Возможно, они нашли бумаги потом?

— Они никогда их не найдут. Дом, в котором мы жили, был очень старый. Моя мама жила там еще со своей бабушкой, а та была дочерью брата вождя инков.