|
После ужина, когда я снова оказался в его кабинете, Вульф затребовал от меня самое подробное изложение событий. Это означало, что он так и не сдвинулся с мертвой точки и не составил о деле определенного мнения. Я ответил, что лучше подам отчет в письменной форме, так как при устном пересказе он меня постоянно сбивает, делая гримасы, а это нервирует. Но он лишь откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и скомандовал начинать. Когда я закончил, была уже почти полночь. Все из за его дурацких вопросов. Когда речь идет о подробном отчете, ему ничего не стоит вдруг спросить: «А какой лапой обезьяна держала пузырек с йодом – правой или левой?» Будь он транспортабельным объектом и занимайся разъездами самостоятельно, мне бы не пришлось столько сотрясать воздух, хотя, в конечном счете, за это он мне и платил. В том числе. Он встал, потянулся, и я зевнул. – Ну? – задиристо осведомился я. – Дело в шляпе? Злодей разоблачен, улики найдены? – Я хочу спать, – сказал он и двинулся прочь из комнаты. В дверях он остановился. – Разумеется, ты как всегда допустил массу ошибок, но единственной действительно серьезной, вероятно, была та, что ты не стал выяснять относительно разбитого в ванной мисс Хадлстон флакона. – Ха! – отозвался я. – И это все, что вы можете сказать? Между прочим, флакон был не с анонимными письмами, а с солью для ванной. – Здесь налицо нелепость. Неправдоподобие. Разбить флакон и просто уйти, оставив осколки на полу? Так не поступают. – Вы не знаете этого орангутана. – Он не орангутан, а шимпанзе. Да, он мог это сделать. Поэтому ты и должен был провести расследование. Если животное невиновно, тогда тут что то нечисто. Крайне подозрительно. Если доктор Брейди явится завтра до 8.59, я приму его прежде чем поднимусь в оранжерею. Спокойной ночи. Глава 5 Все это произошло во вторник, 19 августа. В пятницу, 22 го, Бесс Хадлстон заболела столбняком. В понедельник, 25 го, она умерла. Вульф всегда утверждал, что все в нашей жизни зависит от погоды. Стоит отметить, что если бы в период с 19 го по 26 е в окрестностях Ривердейл прошел сильный дождь, то ни доказать сам факт убийства, ни тем более разоблачить преступника оказалось бы невозможным. Не могу сказать, что Вульф сделал какое то великое открытие… Впрочем, ладно. В среду, 20 го, к Вульфу приходил доктор Брейди, а на следующий день заглянули Дэниел и Ларри. Из этих встреч удалось выяснить единственное: ни один из мужчин не отзывался о другом положительно. Тем временем, согласно инструкции Вульфа, я опутывал любовными щупальцами Джанет, завлекая ее в свои смертельные объятия. Работа была не слишком в тягость. В среду я пригласил ее на бейсбол и очень удивился, обнаружив, что она оказалась способна отличить биту от ловушки, а в пятницу вечером мы отправились в «Крышу фламинго», где выяснилось, что она умела танцевать почти так же хорошо, как Лили Роуэн. Правда, она была не из тех, кто прижимается к партнеру всем телом, и держалась несколько скованно, но двигалась в такт и не путалась в фигурах. В субботу я представил Вульфу следующий отчет: 1. Если Джанет действительно имела зуб на Бесс Хадлстон, то для установления причин этого требовался кто то более проницательный, нежели я. 2. Никаких существенных отклонений я у нее не заметил, разве что она предпочитала городу жизнь в деревне. 3. Она совершенно не подозревает, кто мог рассылать анонимные письма, а также у кого для этого могли быть достаточные мотивы. – Теперь попробуй пообщаться с мисс Тиммс, – сказал Вульф. Так как я знал от Джанет, что девушки собрались съездить на уик энд в Саратогу, то не пытался назначить Мариэлле свидание ни в субботу, ни в воскресенье. |
