Это вырвалось неожиданно, и тон его был столь непривычным, что он весь сжался и приготовился к обороне. Но Ева просто отпустила его руку. Они еще некоторое время шагали рядом, а поскольку Лепра шел медленно, она обогнала его на метр, потом на два. И вскоре они шли уже просто друг за другом, словно были незнакомы между собой. Ева, не оборачиваясь, села в машину. Лепра еще побродил некоторое время, купил газеты, сигары. Он подчинялся каким-то неожиданным, порывам и находил в этом острое удовольствие.

— Едем назад? — спросила Ева, когда он подошел к ней.

— Нет, мне тут нравится.

— Тогда отвези меня на вокзал.

— Как хочешь.

Он спокойно отъехал и стал не торопясь искать вокзал. Ева сидела у самой дверцы. Между ними поместился бы еще один пассажир. Лепра остановил машину, вышел, чтобы открыть дверцу Еве, но она уже поставила ногу на землю и нервно схватила перчатки и сумку. Лепра побежал в кассу за билетом.

— Поезд через час, — сказал он, протягивая билет.

Она, не отвечая, взяла у него билет и прошла в зал ожидания. Лепра пошел следом и сел рядом с ней. Каждый из них ощущал тепло другого и читал его мысли. Лепра казалось, что он никогда не испытывал такого восхитительного ощущения. Вскоре он поднялся, чтобы закурить сигару, и развернул газету. Первые полосы по-прежнему занимало дело Мелио. Журналисты давали понять, что комиссар Борель идет по интересному следу, но эта новость даже не тронула Лепра. В нем самом происходили гораздо более серьезные вещи. Тут он заметил, что Ева, пытаясь ускользнуть от него, уже идет к перрону, он вошел за ней в вагон и поискал свободное купе.

— Садись здесь, — сказал он.

Она прошла дальше по вагону, сама выбрала себе место.

— Что ж, счастливого пути, — сказал Лепра.

Она, казалось, не замечала протянутой руки.

— Ты делаешь успехи, — произнесла она голосом, которого он никогда прежде не слышал.

Он спрыгнул с подножки, дождался отправления. Когда поезд тронулся, Ева открыла сумочку и достала пудру. Лепра, для проформы, прошел вдоль вагона и помахал ей. Потом, сунув руки в карманы, вернулся к машине. Что теперь? Вечер был свободен. Он мог поехать куда-нибудь, побродить по порту, пойти в кино… Он ни перед кем не должен был отчитываться. Мог наконец остаться наедине со своей тревогой. Он выбрал отель по своему вкусу, вписал в регистрационную карточку первое пришедшее на ум имя. Лепра больше не существовало.

В баре он выпил виски, заказал еще и неожиданно вспомнил последний вечер с Фожером. Алкоголь только подогревал воспоминания, но они казались уже галлюцинациями. Нет, Фожер никогда на него не сердился. Напротив, он всегда был снисходителен к нему. Ревновал, конечно, но в этом не было злости. Бедняга Фожер! Вот этому и надо посвятить вечер. Думать о Фожере. Что бы сделал Фожер, если… Лепра закурил вторую сигару. Ее аромат тоже оживлял воспоминания. Все-таки удивительно, какое огромное место занимал Фожер в его жизни!.. «Ты слишком часто смотришься в зеркало», — нередко говорил Фожер или внушал: «Чем больше ты докучаешь окружающим, тем легче их приручить». Обрывки его мелодии на мгновение смешались с этими словами. Сидя за стойкой, положив голову на сжатые кулаки, Лепра рассматривал жидкость в своем стакане.

«Мы, — говорил Фожер, — люди особые, понимаешь, малыш! Если хочешь, чтобы музыка пришла к тебе, надо сначала, чтобы она почувствовала, что ты ей принадлежишь безраздельно». Бар постепенно пустел. Бармен настойчиво протирал стойку возле стакана Лепра. Тот взглянул на часы. Как поздно! Он расплатился, вышел и обрадовался, что снова может раствориться в ночи.

Сон продолжался.