|
Фожер шел рядом с ним. Лепра снова оказался в порту. Раздался мычащий гудок огромного грузового корабля и повторился множество раз навязчивым эхом. Мелодия Лепра потихоньку оживала в нем. Он не обращал на нее внимания, думая о другом, смотрел на качающиеся фонари, на светлые блики на воде. В темноте проносились вагоны. Подъемные краны возносили вверх странные тюки, мелькающие в лучах прожекторов. Он чувствовал, как мелодия рождается в нем, начинает жить своей жизнью, и он становился уже просто страстным зрителем, которого не принимают в расчет. «Лепра не в счет!» — еще одна фраза Фожера, которая внезапно обрела свой истинный смысл. Неожиданно накатила волна и захлестнула мостовую и рельсы. Лепра вздрогнул. Он чувствовал, что весь горит, но сейчас это его не волновало.
В переулке он столкнулся с девушкой. Она остановилась и улыбнулась ему, помахивая сумкой на длинном ремне. Лепра тоже остановился. Она взяла его за руку и потянула за собой, и он пошел следом за ней по темному коридору, поднялся по лестнице. Фожер одобрил бы его. Девушка вошла в комнату и зажгла свет. — Ты не здешний, — произнесла она. — Сразу видно. — Вот послушай-ка, — сказал Лепра. Он насвистывал ей свою мелодию. Она изумленно уставилась на него, забыв раздеться. — Ну, знаешь, — наконец произнесла она, — я разных придурков видала, но такого — никогда…
Глава 10
— А, вот и ты! — сказала Ева. — Да, вот и я. Извини меня, — сказал Лепра. — У тебя был приступ независимости. Теперь ты вернулся ко мне. И воображаешь себе, что… — Прошу тебя… Он прошел мимо нее, сел за рояль и беспечно, как бы для собственного удовольствия, наиграл песню — без ненужного блеска, без затей, не спуская глаз с портрета Фожера. — Ну как тебе? — спросил он, не оборачиваясь. — Для начала неплохо, по-моему. Только припев пока не получается. Он поискал еще, попробовал наугад несколько тем и наконец остановился на той, которую легче всего было напеть. Затем сыграл все вместе, куплет и припев. — Вот. Дарю ее тебе. Он смеялся, он был счастлив. — Ты ничего не понимаешь, — сказала Ева. — Ты спятил. — А что? Тебе не нравится? — Напротив. Это… Не хочу тебя обидеть, но я даже не думала, что ты на такое способен. — Ну как? — А все остальное? Лепра нахмурился. — Все остальное… ну да… следствие, письма! Он обнял Еву за плечи и слегка потряс ее. — Представь себе, я в это не верю. Хватит. Знаешь, я сегодня всю ночь думал о Фожере. И начал понимать его. Она села. На ее внезапно побледневшем лице блестели расширенные, неподвижные серые глаза. — Ты меня пугаешь, — сказала она. — Пугаю? Потому что начал понимать Фожера? Не смеши меня. По-моему, он и не собирался посылать письмо. Повторяю тебе: на него это не похоже. Он просто хотел испытать тебя. Если бы ты пошла в полицию и выдала себя, он оказался бы прав. А если нет, то он все равно прав. Молодец, Фожер! Парень не промах! — Только ты не учитываешь, что смерть Мелио все осложняет. — Я не говорю о Мелио, — упорствовал Лепра. — Я просто считаю, что Фожер не мог отослать такое письмо. Может, он его и написал — тут я ничего не имею против. Но я готов биться об заклад, что Мелио либо уничтожил его, либо не воспользовался им. — По-твоему, у убийцы Мелио такая же ранимая совесть? — Но ведь… Лепра внезапно отвернулся, подошел к окну и нетерпеливо забарабанил пальцами по стеклу. |
