Я сразу нырнул в невидимость, оставив на прежнем месте голограмму, и начал обходить психа, лихорадочно соображая, как вырубить его быстрее, чем он выстрелит.

- Что же вы молчите?!! - продолжал глумиться псих, - оставили нас умирать, да?!

Никто из нас троих не успел ничего сделать. Нас опередил сам Павлик. Он не стал пользоваться даром, а сделал то, чего меньше всего ожидали. Детская рука подняла край рубашки и вытащила пистолет. Хладнокровно и почти профессионально мальчик снял с предохранителя и не без труда взвёл курок. Псих ничего не услышал за очередной своей тирадой про директоров, которые обрекли его на смерть. "Макаров" в детской руке выглядел огромным, но держал его Павлик вполне уверенно. Он завёл руку себе за спину и, прижав дульный срез к правому боку психа, выстрелил.

Мы замерли. Но всё обошлось, спятивший профессор или кто он там был, не успел выстрелить сам. Умер почти мгновенно, пуля прошла снизу вверх, наверняка поразив сердце, да и ствол его пистолета был направлен уже не в детскую голову. Во время разоблачительных речей он пытался жестикулировать.

Убитый ещё не успел упасть, а я уже подхватил мальчика на руки, собираясь успокаивать. Но, оказалось, что это лишнее. Тот хоть и выглядел испуганным, но в истерику не впадал. Более того, не забыл поставить ПМ на предохранитель.

- Нет. С одной стороны, это хорошо. Поможет выжить в Улье, - проговорил Димедрол, слегка растерянный от увиденного.

- А с другой? - поинтересовался я.

- А с другой, когда умение убивать приходит раньше понимания где, когда, как и за что следует это делать, могут быть проблемы.

- Мы что-то упустили в воспитании?

- Да мы его и не воспитывали толком, просто Улей располагает к такому поведению.

- Он убить меня хотел, - напомнил Павлик - я дождался, когда пистолет отвёл и выстрелил.

Хладнокровие мальчика поражало.

На этом разговор замяли, дальнейший осмотр помещений ничего не дал. Демон своим даром ничего не мог увидеть, ссылаясь на экранирование стен. А на улице нас ждали.

Нет, это была не шайка головорезов с пулемётами наперевес, не рубер, пришедший на запах еды и даже не очередной спятивший научный сотрудник. На асфальте узкого тротуара стояли парень лет двадцати и женщина лет пятидесяти. У них не было оружия, выглядели они мирно. Белых халатов тоже не было, но и без них угадывалась принадлежность к научному сообществу.

- Не стреляйте, пожалуйста, мы безоружны, - тихо попросил парень.

- Вы - да, а другие? - возразил я, - тут один псих чуть мальчика не убил.

- Я знаю его, знал, то есть... вы его убили?

- Да, - со всей серьёзностью ответил Павлик.

- Да, понимаю, у вас другого выхода не было. Он был опасен. Где-то раздобыл пистолет. А вы нас спасёте? - это уже был предметный разговор.

- Неприятно вас расстраивать, но мы не армия спасения и пришли сюда не за вами, - поспешил разочаровать их Димедрол, - но помочь можем. Сколько вас и где вы?

В разговор вступила женщина:

- Здесь, на поверхности нас двадцать два, было двадцать пять, но трое умерли от ран. Нас почему-то не взяла непонятная болезнь, но признаки недомогания присутствует у всех. Допускаю, что болезнь перешла в спящую форму. В биолаборатории мы ведём исследования, но нам катастрофически не хватает рук. К тому же часть необходимого оборудования находится здесь, - она кивнула на здание, откуда мы вышли, - а достать его мы не смогли из-за спятившего Эдика с пистолетом.

- Вы сказали "на поверхности", что это значит? - перебил я её.

- Это значит, что датчик химической тревоги, сработавший в автоматическом режиме, ещё до начала повального сумасшествия обнаружил в воздухе неизвестный реагент, после чего головной компьютер заблокировал несколько стратегически важных подземных исследовательских центров.