— В чём дело? Кто-то умер?

— Да, — внезапно отозвалась она, — мама умерла. Убили её эти.

— Сразу после перезагрузки?

— Ну да, я, правда, не знала что это, просто вокруг всё стало другое, а люди с ума сходили и друг на друга кидались. Мы с мамой хотели пересидеть в квартире, а потом эти приехали и стали звать, сказали, что спасут, а сами маму потом убили, им не понравилось как она разговаривает, сказали, что тоже сейчас превратится, а потом застрелили…

Она заплакала.

— Так, — осадил я её, — я тебя понимаю, но должен напомнить, что ты в новом мире, тебе здесь нужно как-то выжить, тот факт, что тебя захватили и держат в рабстве — это плохо. Но с другой стороны, тебя не съели монстры, и не порезал на части какой-нибудь маньяк. Они здесь, представь себе, тоже есть. Тебя здесь кормят и дают живец.

— И бьют! — воскликнула она, — а второй девушке, Ольге, её зачем-то Фатимой обозвали, вчера щёку разорвали, теперь я одна работаю, пока у неё шрам не заживёт.

— Ну, и чего ты хочешь?

— Сбежать.

— А куда? Здесь, поверь мне, рая нигде нет. Везде нужно работать, везде тяжело, везде всем от тебя что-то нужно. Это первое. Второе: с чего ты взяла, что я — тот, кто тебе поможет? Я вообще-то в этой пьесе персонаж отрицательный, можно сказать, злодей. Спасать юных дур — не моё призвание.

— Я думала… — она поникла, — ты ведь сильный и опасный на вид, думала, ты справишься.

— Не надо давить на мужскую гордость, я могу этот стаб разнести к чертям, тебя освободить и переть дальше, вот только зачем мне это?

— Ну, я с тобой буду, полюблю тебя… наверное.

— Всю жизнь мечтал. Знаешь, не так давно мне одна женщина предлагала себя в спутницы. Постарше тебя, и покрасивее. Но я отказался. Просто отвёз её на стаб и оставил. Жизнь у неё удалась, а потом она помогла мне, но это совсем другая история.

— Значит, не возьмёшь?

— Думать надо. Если и возьму, то по другим причинам. А пока, чтобы мне лучше думалось, займись, — я указал пальцем вниз.

— Да не умею я, меня уже били за это, не получается, давай уже обычно.

— Горе луковое, где тебя только откопали? Учись. Принц на белом коне тоже любит оральные ласки.

Она вняла голосу разума, каковой олицетворял я. Её голова склонилась к моим чреслам и начала работу. Я тем временем задумался. Сколько народу в стабе? Человек сорок. Перебить всех реально? Да, только нужно их выманить на открытое пространство. Как это сделать? Правильно, украсть у них что-либо. Например, смазливых рабынь. Куда их потом девать? Где-нибудь пристрою. Пристроил же Роксану, вот и их тоже. А сам развлекусь и потренируюсь. Я взял её за уши и приподнял ей голову.

— Я стараюсь, — жалобно верещала она, — как могу.

— Скажи мне кое-что, — я легко, как куклу, приподнял её и положил на полок, — вот эти на вышках, как часто они меняются?

— Всю ночь стоят, до утра, я помню, один жаловался, что устал за ночь.

— Знаешь, я, пожалуй, возьму тебя с собой, — пообещал я, залезая на неё, — как звать тебя?

— Здесь Совой назвали.

— Сегодня ночью, Сова.

После бани спать я не ложился. И в магазин не пошёл. И пить в кабаке тоже не стал. Даже не касаясь этих двух пленных "принцесс", мне здесь не нравилось. Место поганое. Не просто грязное или бедное. В людях чувствуется нечто нехорошее.