— Отлично, — я улыбнулся и разлил живец на три кружки.

— А ты чем занимался до того, как сюда попал? — спросила Рика, принимая у меня кружку.

— Есть такое понятие, — объяснил я, отхлебнув из кружки, — офисный планктон. Сидел в конторе, отвечал на звонки, стучал по клавишам компьютера и делал ещё кучу скучных вещей.

— А здесь работы не нашёл? — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала старушка.

— Почему, на стабах есть своя бумажная работа, без бухгалтерии никак, да только это, представьте себе, скучно.

— Всегда хотел быть героем? — спросила Рика, улыбнувшись.

— И это тоже, — не стал я отрицать. — Так уж получилось, что приключения мои поначалу были весьма интересными, тогда я не знал, где находятся очаги цивилизации. Приходилось охотиться и защищать себя. Я справился, хоть и с трудом. Теперь уже со смехом вспоминаю, как когда-то боялся. А потом появилась возможность жить в относительно цивилизованных условиях, а я нашёл такую жизнь скучной. Поэтому и пополнил ряды бесчисленных бродяг, что скитаются по Улью, добывая хабар и охотясь на монстров. Их много здесь.

При упоминании бродяг, Рика заметно насупилась. Так нельзя, нужно её отвлечь.

— А я тоже хочу быть бродягой, — вдруг заявила она. — Хочу бродить по свету и охотиться. Женщинам можно?

— Женщинам можно, — объяснил я. — А маленьким девочкам для этого следует закончить образование.

— Я не маленькая, — она смешно надула губы. — Мне уже четырнадцать.

— Давай так, — предложил я. — Когда тебе будет хотя бы шестнадцать, я приду в стаб и заберу тебя, будем вместе гулять по свету. Согласна?

— А почему не сейчас? — подозрительно спросила она.

— Потому, что мне нужна умная напарница, такая, которая закончила школу.

— Причём тут школа? — резко сказала она. — В школе ведь стрелять не учат.

— Неправда, насколько я знаю, при школе есть отличные стрелковые курсы, куда девочек тоже берут. А ещё спортзал и секция рукопашного боя. Но это не главное. Главное в другом. Ты, — извини, но это факт, — ещё ребёнок. Тебе много пришлось пережить, согласен, это сделало тебя сильнее, но нужно большее, намного большее. Этому не учат ни в школе, ни в военном училище, это опыт, который приходит с возрастом. Прежде, чем кого-то убивать, стоит научиться любить, ненавидеть, прощать, элементарно жить в обществе. Я, хоть и живу больше в дикости, не превращаюсь в Маугли, а вот тебе именно это и грозит.

Она вздохнула.

— Он тебе верно говорит, — вступилась за меня старушка. — Поживи среди людей, наберись знаний и опыта, а потом… как знать, вдруг и меня саму когда-нибудь понесёт на волю, в пампасы, чтобы на коне и с револьвером.

Рика хихикнула, чему я обрадовался, детская психика не сломалась. А время залечит душевные раны. Станет обычной школьницей.

— Отчего мы перестаём мечтать? — спросила старушка у самой себя. — Потому что становимся взрослыми, умными, и понимаем, что мечты наши неосуществимы. Порой всё кажется реальностью, но для её воплощения требуется самая малость — вторая жизнь. А теперь она у меня есть, вторая, третья и неизвестно, какая ещё. Разве это не счастье?

Мы задумались, отчего наступило молчание, в котором я чётко расслышал шорох камней.

— Тихо! — прошипел я с такой интонацией, что обе мои спутницы просто замерли на месте. — Кто-то идёт.