Дождавшись, когда спек подействует, и боль на время уйдет, Грубер зарядил кетгут в хирургическую иглу и, глядя в зеркало, которое держала отвернувшаяся Радистка, пальцами раздвинул рану и сделал первый стежок.

К тому времени, когда он закончил, Грубер несколько раз балансировал на грани потери сознания, но Снегирь вовремя просекал ситуацию и подносил к губам друга стакан с отвратительным пойлом, которое в другое время Грубер даже пробовать бы не стал. А вот сейчас и оно сгодилось, потому что принимать его по глоточку — это был единственный шанс для него, чтобы выжить.

Сделав последний стежок, Грубер все-таки потерял сознание. Когда он снова очнулся, то чувствовал себя вполне сносно. Голосов не было слышно, и Грубер сделал попытку приподняться на своем жестком ложе и очень удивился, когда ему это удалось сделать. Присмотревшись, он определил, что лежит на кровати, а жесткой она была по одной простой причине — кто-то слишком умный, или чрезмерно заботливый вытащил из-под него матрас, оставив лежать на голых досках.

Свесив ноги с края кровати, Грубер некоторое время сидел, опершись на доски обеими руками, а потом попытался медленно подняться. Голова закружилась, и он едва не упал, но сумел удержаться на ногах, схватившись за спинку кровати.

Рядом с кроватью стоял стул, на котором висела его одежда. Точнее то, что от этой одежды осталось, после незабываемой встречи с элитником. К счастью, фляжка с живчиком была на месте, потому что сил на то, чтобы идти искать куда-то запропастившихся Снегиря и Радистку, не было.

Сделав пару глотков, Грубер сел на этот раз на стул и принялся разглядывать обрывки куртки. Элитник вспорол ее вместе с животом снизу вверх, как мясник, потрошащий тушу. Грубер почувствовал тошноту и, отшвырнув в сторону окровавленные обрывки, припал к фляжке с живчиком.

— Я тебе одежду нашла, — в комнату вошла бледная Радистка и протянула Груберу стопку нового камуфляжного костюма. Приглядевшись, Грубер увидел также чистое белье. — Ты сможешь помыться? — Грубер неопределенно пожал плечами. — Пошли, я помогу тебе. — И она скинула с себя одежду и потащила его к одной из дверей, ведущей как раз в санузел.

На этот раз никакой сексуальной подоплеки не было. Грубер просто стоял, прислонившись к стене душевой кабины и закрыв глаза, в то время как Радистка мыла его тело.

— Знаешь, а к этому вполне можно привыкнуть, — Грубер криво усмехнулся, послушно поднимая руки, чтобы Радистка смогла как следует вытереть его жестким полотенцем.

— Не советую к такому привыкать, — Радистка бросила полотенце на пол и обхватила Грубера за талию.

— Это ты все заживила? — Грубер оперся на ее обнаженное плечо, и они дошли до кресла, куда Радистка сгрузила повисшего на ней мужчину. Она принялась одеваться и лишь когда застегнула последнюю пуговицу, ответила.

— Частично. Но частично это твоя заслуга и живчика. Грубер, после того как ты себя зашил, заживлять стало проще, но с тех пор прошло уже четыре дня.

— Я четыре дня валялся без сознания? — Грубер почувствовал головокружение.

— Да, а до этого было еще три дня. К счастью нам удалось найти эту базу. Снегирь сказал, что ты предположил наличие военной базы, и оказался прав.

— А где Снегирь? — Грубер натянул трусы, и, пошатываясь, дошел до кровати, чтобы взять фляжку с живчиком.

— Потрошит тех зараженных, которые напали на эту базу.